МИ (Цикл)

Гудкайнд Терри

Услышанное восхитило ее. Она вернула руку на его предплечье и чуточку подвинулась к нему.

— То есть вы полагаете, что Ему действительно есть до нас дело? И он каким-то образом говорит с нами?

— Да, посредством пророчеств.

В комнате повисла мертвая тишина.

— Создатель говорит с нами посредством пророчеств?

— Отчасти. — Он провел языком по губам, смачивая их. Затем наклонился ближе к королеве. — Создатель сотворил все сущее. Он создал саму жизнь. Неужели вы думаете, что Ему нет дела до Своего творения?

— Да, но вы же сказали, что Он не

говорит с нами.

— Не прямо, не с кем-то в отдельности, но в определенном смысле Он говорит с нами. Он создал жизнь и одарил нас магией как способом услышать Его. Он всеведущ — Он знает все, что было, и все, что будет. Посредством магического дара, который дал людям, Он посылает нам пророчества в помощь и назидание.

Она вернулась к вину, осмысливая слова Людвига. Через минуту ее взгляд снова обратился к нему.

— Тогда почему же лорд Рал и Мать-Исповедница не хотят открыть нам пророчества, которые сам Создатель дал нам в помощь и назидание? В конце концов, они оба наделены магическим даром.

Людвиг, глядя на нее, поднял бровь.

— Действительно, почему?

Она нахмурилась сильнее.

— Что вы хотите этим сказать?

Он быстро изучил ее лицо. Королева была по-настоящему привлекательна, худощава, но при этом весьма обаятельна.

— Орнета, кому может быть нужно, чтобы мы не узнали о Его наставлении, данного людям как подспорье для ухода от опасностей, угрожающих нашим жизням? О наставлении, которое могло бы сохранить жизни?

Она на мгновение отстранилась, осмысливая. Затем ее лицо озарило понимание. Она оглянулась, ее глаза округлились.

— Владетель подземного мира… — выдохнула королева.

Глава 43

Орнета выпрямилась, опираясь на руку, стискивающую ее колено, постепенно осознавая смысл этого предположения.

— Вы утверждаете, что Владетель подземного мира — он… зачаровал лорда Рала и Мать-Исповедницу? Они одержимы?

Людвиг прокрыл своей ладонью руку королевы, надеясь показать Орнете всю серьезность того, о чем говорил.

— Смерть неустанно тщится отнять жизнь у живущих. Безымянный, как его называют там, откуда я родом, существует ради того, чтобы пожинать живущих, утягивая их из мира жизни в вечную тьму подземного мира. Иногда он соблазнительно нашептывает в уши живущим, склоняя их следовать его воле.

Она отняла руку и, казалось, собралась с мыслями.

— Это нелепо. Лорд Рал и Мать-Исповедница не посвящали себя Владетелю подземного мира. Я никогда не знала никого, кто бы в большей мере, чем они, посвятил себя жизни.

Людвиг не позволил ей отпрянуть и наклонился к ней снова.

— Вы полагаете те, кем завладел Безымянный, всегда знают об этом? Если бы они это знали, то не могли бы с пользой служить его тайным темным замыслам.

Этим он снова сумел заинтересовать ее.

— То есть они не осознают, что их сбил с пути Владетель подземного мира? Что они невольно действуют так, как нужно Владетелю? Что они одержимы, но не подозревают об этом?

Он склонил голову к ней.

— Не кажется ли вам, что если бы Владетель хотел использовать кого-нибудь,

завладеть кем-либо для исполнения своих приказов, то выбрал бы тех, кого подозревали бы в этом в последнюю очередь? Выбрал бы того, кому верят, кем восхищаются, за кем следуют?

Она в задумчивости отвела взгляд.

— Кажется, да. Во всяком случае, теоретически.

— Наш опыт показывает, что одержимые могут совершенно не подозревать о своей роли, продолжая делать добро, по крайне мере на первый взгляд. Но Безымянный, когда вздумается, тянет за невидимые ниточки, ведущие от него к ним. При этом упомянутые одержимые — идеальные исполнители его намерений: весь мир считает их хорошими людьми, достойными доверия, тогда как на самом деле они цепные псы Владетеля, всегда готовые исполнить его приказ.

Она перебирала пальцами украшенное драгоценными камнями ожерелье, уходящее в ложбинку между грудей.

— Кажется вполне осмысленным, что Владетель выберет кого-нибудь, кого никогда не заподозрят в тайном исполнении его приказов. Но все же…

— Там, откуда я родом, всегда с подозрением относились к тем, кто отмахивается от пророчеств. Тем из нас, кому поручено защищать наш народ от темных сил Безымянного, известно, что, когда кто-то признается, что не верит пророчествам, это часто показывает, кому он служит. Пророчество, в конце концов, это направляющие нас к жизни слова Создателя, которые мы получаем благодаря магии. Зачем кому-то отворачиваться от них — если только он не прислушивается вместо них к темным силам?

Орнета на время погрузилась в свои мысли, прежде чем снова заговорить, но, казалось, она обращается к самой себе:

— Эта женщина, его подручная, Никки… Говорят, она известна также как госпожа Смерть…

— И, похоже, лорд Рал и Мать-Исповедница действительно оба настроены против пророчеств — вопреки здравому смыслу. Вы сами тщетно пытались урезонить их.

Орнета подняла на него проницательный взгляд.

— Вы серьезно хотите сказать… я имею в виду, вы действительно верите, что лорд Рал и Мать-Исповедница — тайные слуги Владетеля?

Большим пальцем Людвиг стряхнул пушинку со своей шляпы без полей.

— Мы верим в пророчества и тщательно изучаем их. И те, что приходят от прорицателей, и из книг пророчеств. Мы изучили много древних текстов в поисках соображений, как защитить людей от Безымянного, чтобы он не забрал их прежде, чем пробьет его час.

При изучении этих древних текстов мы не раз натыкались на упоминания о нынешнем лорде Рале.

— Упоминания? — Она заинтересованно нахмурилась. — Что о нем говорится?

— В древних книгах его называют «фуер грисса ост драука».

Она продолжала хмуриться.

— Звучит похоже на древнед'харианский. Вам известно, что означают эти слова?

— Да, это древнед'харианский. Эти слова означают «несущий смерть».

Она отвела взгляд, готовая заплакать, или поддаться панике, или сделать ещё что-то.

— Прошу прощения. Я наговорил лишнего. — Он хотел встать. — Вижу, я расстроил вас. Мне не следовало…

Орнета схватила его за руку и усадила обратно на диван рядом с собой.