Михалыч (сборник)
Шрифт:
И упала совсем.
Выбежали соседи. Дядя Жора и тетя Варя. Только почему-то дядя был в тетиной ночнушке, а тетя – в дядиной пижаме. Раньше я такого не видел. Тетя Варя медсестра. А дядя Жора самогонщик. Оба очень хорошие. Они сделали бабушке укол. А надо мной начали смеяться. И тоже сползать вниз по стенке. Меня отнесли в ванную. На печь поставили тазы. Тетя Варя сказала:
– А давайте его не мыть, пока Миша не придет. Он скоро придет, и мы сделаем Мише весело!
А дядя Жора:
– Отличная идея!
– Вы это бросьте. И мойте. Мне за шиворот затекло. Сами бы плюхнулись – знали бы…
Бабушка пришла в себя:
– Выпивать и ржать все равно будете. Только над собой. Чего так вырядились?
– Это для новизны ощущений, Анна Михайловна!
…А я Танечку вспоминал. Пока они на меня, всего одетого, лили воду.
А на следующий день Борькин папа подарил нам две лампочки – красную и синюю.
Мотор «МК-16»
В первый день каникул я проснулся рано. По привычке. И подслушал случайно про свое письмо Деду Морозу:
– Миша, ну купи уже ребенку этот мотор! – это бабушкин голос.
– Какой ребенок, мама? Жених уже, скоро девять! И в никакого Мороза не верит. Мотор стоит дороже ботинок, а у Михалыча ноги растут.
– Не знаю… Я верила лет до пятнадцати.
– Так ты при царе жила! И просила только мужа, военного. Сущий пустяк для Деда!.. И пустяк нашему Михалычу уши надрать. Смотри, он пишет «мотор» через «а».
– Это «о». Тут не палочка, а хвостик соединительный. Михалыч грамотный.
Я грамотный. Там, и вправду, хвостик.
Мотор был нужен для деревянной кордовой модели самолета. Я давно высмотрел. Марки «МК-16». Работает на бензине, 12 тысяч оборотов в минуту. Прелесть, как сказала бы Танечка.
Заглянул под кровать. Самолет был там еще с лета. Сел за стол и написал:
«Дорогой Дед Мороз! Я передумал насчет мотора. Присылай, пожалуйста, ботинки. Без них никак». И сунул письмо под елку.
На праздник елки меня пригласили к Танечке. Было много детей, в основном, небольших. И Танечкина мама отозвала меня в сторону и сказала:
– Михалыч, ты уже большой. И грамотный. Дед Мороз будет наш папа, а Снегурочка – наша Таня. Пусть дети думают, что они настоящие. А ты помалкивай, не подавай вида.
Дело серьёзное. Я кивнул.
И вот они пришли. И папу не узнать за бородой и усами. И Танечку за бальной маской на глазах. И в костюмах, которые красивее, чем были вчера на школьном утреннике. И Танечка была гораздо более настоящая Снегурочка, чем наша учительница. И по размеру, и по красоте (тут у папы было мнение другое, вчера он весь вечер периодически бормотал: «Классная у вас Снегурочка в школе!»)
…Все обрадовались. Стали кричать «Ну-ка, ёлочка, зажгись!» и получать пакеты с конфетами. Раздавала Снегурочка. Моя очередь была последней, и она сказала:
– С Новым годом,
И поцеловала. До этого она никого не поцеловала, кроме своего младшего брата. Я потер щеку и сказал громко, чтоб все слышали:
– Спасибо, Снегурочка! Ты очень добрая. И настоящая!
Дома под елкой был мотор «МК-16». 12 тысяч оборотов в минуту. И ботинки тоже были. Все-таки не совсем ясно, есть этот Дед или нет его… Я сделался счастлив навсегда. И только позже заметил, что на какое-то время наше семейное ежедневное меню значительно упростилось.
Новенькая
После обеда, уже в спальне, воспитательница сказала мне:
– Михалыч, там новенькая, – и показала самую далекую койку у стены, следующую за моей и за последней тумбочкой. – В ряду девочек все занято, вот нянечка и уложила возле тебя. Попросилась спать без обеда, чтоб мама поскорее пришла. Ревет. Иди, бери шефство. Успокой.
Я подошел. От новенькой торчал только коричневый хвост, перехваченный аптечной резинкой. Вся же новенькая рыдала под простыней.
– Ты чего? Вот поспим, и твоя мама придет.
– Я не из-за мамы.
– Голодная?
– Нет. Я дома обедала. Я не хочу в ряду с мальчиками.
Подошла Танечка из ряда напротив:
– А, может, это мальчик? Ведь мы не знаем имя. И не видим. Это невидимый мальчик!
Я молча показал на хвостик и поднял брови на Танечку. Новенькая затихла. А Танечка согласилась:
– Да, это девочка. Девочка, иди на мое место, а я сюда! Вообще-то, Михалыч моя пара.
Новенькая, не открываясь, недовольно засопела. А я сказал Танечке:
– Ты иди. Видишь, она уже не плачет.
Все улеглись и начали спать. Через какое-то время за моей спиной опять раздались всхлипы. Я повернулся и посмотрел. Новенькая лежала в правильной позе. На правом боку, ладонь под щекой. С красным носом.
– Ты чего опять?
– Пусть верхняя тумбочка будет моя, а нижняя твоя!
– Хорошо, хорошо! Спи уже!
Тумбочка, выкрашенная белым, имела две дверцы с переводными картинками. На верхней – белка, на нижней – слон. Я вздохнул. Девочки есть девочки. Все вопросы решают плачем. И стал спать.
После полдника воспитательница сказала:
– Все построились парами, идем в сад.
Танечка подбежала ко мне. Но новенькая уже держала меня за руку, смотрела вверх и говорила:
– Дождя, кажется, не будет. Ласточки высоко. Правда, Михалыч?
Танечка помрачнела, развернулась и убежала. А новенькая спросила:
– Ты умеешь лазать по деревьям? Научишь меня? Я же мальчик теперь.
Сад был внутри детского сада. Абрикосы, яблоки. Дальше за забором – частные владения. И собака. Собака лаяла на новенькую. Я не обращал внимания и учил: