Милфа
Шрифт:
— Но….
Я обрываю её.
— Я позвоню позже.
И сбрасываю.
Рука сжимает телефон, а в голове уже звучит только одна мысль.
Фотографии.
Они еще не в руках Белого. Это курьер, он должен сначала заехать в один из местных отелей, чтобы забрать долю хозяина, а только потом двинуться к точке встречи. Значит, у меня есть время.
Чёрт. Я что, правда собираюсь это делать?
Секунда — и телефон снова в руке. Я звоню Белому.
— Чего? — его голос ленивый, как
— Отбой. Не используй фотографии. Я найду другой способ прижать прокурора.
Молчание. Потом короткий смешок.
— Ты издеваешься? — Белый явно развлекается. — Какая тебе разница? Баба понравилась? Ну так потом мы тебе ее отдадим. После того, как размажем этого слизня. А пока всё пойдет по плану.
Я сжимаю кулак. Я знал, что он так ответит. И всё же попытался.
— Я разберусь сам, — твёрдо говорю я.
— Ты сделаешь то, что должен, — Белый усмехается. — Ты ведь знаешь, что бывает с теми, кто нарушает наши договорённости?
Я знаю.
Слишком хорошо знаю.
Сигнал в трубке обрывается.
Теперь у меня остаётся только один вариант.
Я разворачиваюсь и быстрым шагом направляюсь обратно. Припускаю через дворы, так будет быстрее.
У курьера есть фиксированный маршрут. Я знаю его. Он двинется через узкий переулок, соединяющий два квартала, там, где обычно глушат маячки и камеры. Там никто не будет спрашивать, что происходит.
Я добираюсь туда за пять минут. Остаюсь в тени, натягивая капюшон. Жду.
Пару минут ничего. Потом вижу, как вдалеке появляются огни фар. Медленно двигаются по тёмной дороге. Время будто замедляется.
Машина приближается.
Сейчас.
Я выскакиваю из тени, Смагин резко бьёт по тормозам. Я же резким движением вырываю дверь, хватаю курьера за грудки и вытаскиваю наружу. Он даже не успевает вскрикнуть — только короткий звук, прежде чем мои кулаки встречаются с его лицом.
Треск хрящей, кровь хлещет носом. Он оседает на землю, захлёбываясь в собственной слюне.
— Мать твою.… блядь… Илья! — он сплёвывает на асфальт, держась за лицо. — Ты че, нахрен, творишь?!
Я спокойно наклоняюсь и расстёгиваю его куртку. Запускаю руку во внутренний карман.
Конверт.
Моё сердце колотится в бешеном ритме, но я остаюсь внешне спокойным. Открываю, проверяю — все фотки на месте.
Чувак стонет, ворочается, пытается приподняться.
Я рывком хватаю его за воротник и наклоняюсь ближе, чтобы он видел мои глаза.
— Она выбывает из игры?
— Ты дебил, Илья! — он захлёбывается кровью. — Тебе пиздец же, ты это понимаешь?
Я отпускаю его, бросаю обратно на землю. Он корчится, держась за лицо, кашляет.
Не оборачиваясь, я ухожу.
В кармане моей куртки — ее жизнь.
Лиля….
Теперь
Стоит мне пройти метров сто пятьдесят, как телефон звонит резко, как выстрел, режет ночь надрывной вибрацией.
Белый.
Беру трубку, задерживаю дыхание.
— Что за хуйню ты творишь, щенок? — голос ровный, но я знаю, что это затишье перед бурей.
— Дело закрыто, — отвечаю я спокойно, хотя внутри всё горит. — Я забрал фотографии. Они тебе больше не нужны. Я разберусь с этим иначе.
— Разберёшься? — Белый насмешливо фыркает. — Ты что, блять, влюбился в прокуроршу? С каких пор ты думаешь, что можешь решать за меня, как давить мусора? Напомни, чье ты мясо, а?
Я сжимаю зубы. Говорить бесполезно.
У Белого нет жалости, и уж точно нет привязанностей. Он привык брать своё и не любит, когда его планы кто-то рушит. Единственное, о чём я его просил, так это не ввязывать меня в его контры с сыном. Игнат — мой друг, и я не хочу быть их точкой пересечения.
Но я тоже не мальчик для битья.
— Этот вариант слишком палевный, — говорю ровно. — Я найду другой способ прижать прокурора.
— Поздно. — В голосе Белого скользит такой пробирающий холод, что не по себе становится. — Фотки уже должны были быть у меня, но ты, тварь неблагодарная, решил поиграть в спасателя. Так вот, слушай сюда, пидор. — Он делает паузу, как будто смакуя каждое слово. — Через час твою бабу притащат ко мне за волосы. Пятеро моих парней сделают с ней, что захотят. А я всё это сниму. А потом отправлю тебе. Лично. Чтобы ты знал, что бывает с теми, кто перечит мне.
Воздух застревает в горле.
— Ну и для прокурора будет интересный контент. Так что свои блядские фотки можешь засунуть себе в жопу, Илюша.
— Белый, не делай этого. — Голос выходит напряженным, но я держу себя в руках. — Ты знаешь, что я всегда выполняю работу. Я предложу тебе вариант лучше.
— А потом, — продолжает он, как будто не слышит меня, — прокачу её на капоте. Чтобы прокурор потом её опознавал по кускам.
Тишина в трубке звенит.
Потом смех. Белый получает удовольствие. Я знаю этот тон. Он наслаждается моими эмоциями.
— Ты же знаешь, что я не шучу, Илюша, — его голос снова становится ровным, деловым. — У тебя пятнадцать минут, чтобы переобуться и вернуть мне, что я сказал. Либо я сделаю с ней то, что пообещал.
Тут же сбрасывает.
Сука.
Я едва сдерживаюсь, чтобы не швырнуть телефон об стену дома, вдоль которого иду.
Зубы скрипят. Тело напряжено, как натянутая струна.
Лиля.
Блять. Нет времени думать.
Я тут же вбиваю ее номер.
Трубку берут после второго гудка. Лиля. Голос сонный, растерянный.