Милицейская сага

Данилюк Семён псевдонимом

– Вы б лучше попозже, - вышла из стопора официантка, механически присаживаясь на свободный стул. Но тот, кого она пыталась предупредить, окончания фразы не расслышал, - следом за пришельцами Мороз проскользнул в подсобку.

– Да я не отказываюсь, - услышал он напряженный Зиночкин голос.
– Но говорю, - много! Выручки такой нет. Клиент бедный стал. А аренду, сам видишь, поднимают. Скажи Будяку - пусть снизит. Половину смогу. Больше - хоть продавай. Какая тогда вам польза?

– Ты чего здесь бакланишь? Отказываешься

платить?

– Я не отказываюсь. Я заплачу. Но - много. Не вытягиваю. Поговори с Будяком!

– То есть ты хочешь, чтоб я из-за какой-то чурки самого Будяка беспокоил?
– пришедший перешел на хрип.
– Так я тебе скажу: это не его уровня проблема. Это наша с тобой проблема. И ты ее, хорек, решишь. Потому что иначе шалман свой ты не продашь! Сгорит он факелом, и - все дела! Привык за Добрыней отсиживаться. Но теперь все: кончился Добрыня и твоя лафа вместе с ним. Нам будешь отстегивать.

– Как хочешь, но без Будяка не решим, - безысходно повторил Зиночка.

– Почему же это не решим? Оченно даже и решим! А ну, кыш в стороны!
– раздвинув встревоженно обернувшихся рэкетиров, Мороз вошел в маленький кабинетик.

– Здравствуй! Здравствуй, Зиночка, - он приобнял обескураженного чеченца.

– Остальным стоять выжидательно!
– рявкнул Мороз, почувствовав движение за спиной.

Судя по мгновенному затишью, начальника "убойного" отдела городские рэкетиры хорошо знали. И - не с лучшей стороны.

– Не надо, слушай, - тихо попросил Зиночка.

– Да все нормально, - с обаятельной улыбочкой Мороз повернулся к вымогателям. Определил старшего.

– Промышляем?
– ласково поинтересовался он, поджимая его к стене.

– Мороз, у тебя свой базар, у нас свой. Давай разбежимся и - все дела, - преодолевая нарастающий страх, предложил тот. - Дурашка! Что ж ты так дерзишь-то папе? Это у тебя, паскуды, базар, а я к делу государеву приставлен. И я тебе докажу, что живешь ты неправильно, - Мороз шлепнул ладонью по могучей, набычившейся холке. В лице его появилась такая нескончаемая нежность, что рэкетира перетряхнуло.

– Это люди работают! Вот он работает, - страстно зашептал Мороз.
– Заводы работают, пока их до конца не растащут. А ты, гнида присосавшаяся! На что ты в этой жизни создан? Отвечать!!

– Виташа! Нэ надо!
– Зиночка быстро обхватил его за левую руку и потянул назад, в отличие от рэкетиров, угадав, откуда сейчас будет нанесен первый удар.

– Прошу, дорогой, нэ надо здесь!
– от волнения Зиночкин, почти неуловимый акцент резко усилился.

Мороз недоумевающе всмотрелся в суетящегося Магомедова. Краем глаза заметил, что второй парень нервно теребит молнию куртки. Быстро шагнул к нему и с силой дернул молнию вниз, выдрав ее с мясом.

С той же блуждающей улыбочкой безошибочно обнаружил за поясом пистолет.

– Ой, а что это за железка такая изогнутая?
– подивился

он.
– Какая симпатявая!.. Отставить переглядываться.

– У меня разрешение есть, - хмуро произнес парень, неприязненно разглядывая порванную куртку.

– Так что ж ты молчишь-то?
– возмутился Мороз.
– Это ж все меняет. Какой дурашка стеснительный. А ну, кажи живей.

Дождавшись кивка от напарника, парень вытянул из кармана втиснутое в свиную кожу удостоверение.

– Гляди-ка! Охранная фирма, - приятно удивился Мороз.
– А мы с тобой, Зинуля, было решили, что рэкета какая-то уличная заявилась. Я-то грешным делом подумал, не пристрелить ли? А тут во как обернулось! Так как? Что охраняем, то имеем? А ну-ка поглядим, настоящее ли оно?

И неспешно, переводя откровенно подстрекающий взгляд с одного на другого, принялся раздирать картон на куски. Не дождавшись желаемой реакции, с силой долбанул отобранный пистолет о кирпичный стояк в углу, обрушив на цементный пол коробку со стеклянными банками.

– Оружие, между прочим, зарегистрированное. Твое счастье, что ты мент. А то за базар можно бы и ответить, - парень казался посмелее своего напарника.

– Так я ж не на работе, прелесть моя!
– возликовал Виталий.

– Ладно, пошли, - оборвал слабую Морозовскую надежду отвести душу старший.
– С ним без нас разберутся. А с тобой... за подставу ответишь.

Хмуро кивнув, он сделал движение к выходу. Но стремительный Мороз, оказывается, его уже перекрыл.

– Куда это вы собрались?
– недопонял он.
– Я так думаю, ваше место, ребята, теперь в клетке. Рэкет, угроза работнику милиции... Полный, можно сказать, джентльменский набор... Пиши, Зина, заявление. Я сейчас наряд вызову и упакуем!

– Нэ надо наряд. Пусть идут.

– То есть? Да ты чего, Зин? Такой случай!

– Пусть идут, - угрюмо повторил маленький чеченец.
– Не было никакого рэкета, и все тут. Показалось тебе. Друзья это мои. Пропусти!

Он отвел глаза от заухмылявшихся рэкетиров.

– Как скажешь, - Мороз разочарованно отступил. Пропустил первого. Но, когда мимо проходил старший, придержал его за локоть.
– Ты все-таки передай Будяку: Зиночка - мой друг. И если еще раз хоть одна ваша харя... Вижу, ты понял.

– Я, конечно, передам, - подтвердил тот. Быстро, втянув голову, шагнул к выходу и уже оттуда пробурчал. Так, чтобы расслышали остающиеся.
– Но и тебе не сто лет отпущено. Родича твоего урыли. Найдутся и на тебя люди.

– Да я вас, сволочей, сам всех повычеркиваю. И благодетельницу вашу госпожу Панину первой!
– Мороз сделал вид, что собирается броситься вдогонку. Но пугать было некого - оба визитера выскочили на улицу.

– Ну, и как это понять?
– разочарованный вконец Мороз вернулся к поникшему Магомедову.