Милицейская сага
Шрифт:
Он поднял трубку связи с дежурной частью:
– Ну-ка давайте сюда педрилу этого!
– Девка-то, пока мы сюда ехали, и вовсе передумала: ничего, мол, не было. Хорошо - заявление прямо на месте отобрали. Проводим очную ставку, она - в отказ. И вообще чуть ли не сама себя отлупсовала. Этому бы дурачку понять свое счастье и подпеть. Совсем другой поворот. Любой нормальный мужик на его месте так бы и сделал. Так нет, он теперь, видишь ли, перед дружками гордится. Мужчиной стал! Вообще-то, меж нами, девочками, совет ему не не самый плохой дали. Логика в нем есть, - начальник
– По себе знаю: дашь затрещину, порыдает и минут через пять - десять шелковой становится. Ну, если совсем тяжелый случай - можно по печени разок-другой. И без следов! Но чтоб так измордовать, это не по-людски!
В коридоре послышались ободряющие выкрики, и в кабинет ввели прыщеватого долговязого парня в вытертой, пропитавшейся соляркой телогрейке.
– Подумал?
– А чо мне? Что было, то и...
– Ты хоть въезжаешь, что тебе вместо армии семь лет корячится? А?
Парень затоптался.
– На нары в самом деле захотел? Не слышу!
– Да не.
– То-то что не. Ну и?..
– Так чего уж теперь, если уеб я ее?
– А вот она говорит - не успел.
– Да чего там не успел? Очень и успел. Еще врет, лярва!
– Спугнули, говорит.
– Так чего спугнули? Это ж когда было-то? Уж когда еб! А так... и пальцем тоже. Неужто не отличу? Я мужик!
– Ты видал идиота?!..- начальник розыска захлебнулся негодованием.
– Да его в дурдом направить следует!
– Чего в дурдом? Не глупей других.
– Значит, подтверждаешь изнасилование?
– Как это? Не! Все по согласию.
– Хорошенькое согласие, после того как ногами отметелил.
– Так и... Это она поначалу кочевряжилась. А потом очень даже и подмахивала. И это... попросила, чтоб в нее не кончал. Если б насильно, неужто попросила?
– Выходит, еще и ублажил?
– А чо? Я так думаю, ей понравилось. Потому, может, и заявление забрать хочет, что за клевету стыдно.
– Действительно, после такого-то удовольствия еще и жаловаться?.. Вот погоди, отыграются на тебе в камере!
Начальник розыска выглянул в коридор, где дожидался помдеж:
– Все! Оформляйте опарыша. А девку везите на экспертизу. И на этом точка. Переходим ко второму действию. Выкладывай, Мороз, с чем приехал. Если опять по сыночку генеральскому, так все уже порешали. Только между нами - похоже, малый на иглу крепко подсел. Так что ждут нашего Тальвинского огромадные хлопоты. Еще вопросы имеешь?
– Имею. Ты вот мне по старой дружбе поведай, у тебя все мальчики на "тачках"? - Ну!
– Я сейчас глянул: перед отделом сплошь иномарки. На какие шиши они все это напокупали? - Не знаю.
– Как это?
– А так. Не мое это дело. По работе я с него спрашиваю. А дальше - частная, извини, жизнь. Кто и где "бабки" забивает - не моя боль. Понял?
– Нет. Сам-то вот на чем ездишь?
– На чем надо, на том и езжу. Бестактные вопросы задаешь. Это тебе, слава Богу, не прежние года, когда за каждую покупку на партбюро отчитывались. И вообще, пришел по делу - давай делом заниматься.
4. Едва выйдя
– Вадька! Ты что - восстановился?
– Поднимай выше! Перед тобой адвокат с трехлетним стажем. Поначалу, когда меня из ментовки выперли, сильно расстраивался. Бумаги какие-то писал на восстановление. Слава Богу, не пошли навстречу. Теперь очень даже доволен. На меня, знаешь, какой спрос? У! Только успевай вертеться. Зато и сам при "бабках", и следопутам жить даю.
– То есть?
– А как же!. Следователь, он же, если не совсем ошпаренный, от обвиняемого "на лапу" напрямую никогда не возьмет. А тут адвокат. Старый дружбан, который не сдаст. А хитрушек, чтоб "бабки" "срубить", сам знаешь, полно. Из-под ареста там освободить, статью поменять, наказание снизить. Все, как говорят, в наших руках. Обвиняемый меня, само собой, благодарит. А я уж завсегда с кем надо поделюсь. "Подлянки" никому не бросаю. В нашем деле все должно быть по-честному, на доверии.
– Другими словами, зубами за подзащитного глотку не рвешь.
– Опять смотря кто! Если человек при серьезных "бабках", можно и расстараться. Но и тут мы со следаком, случись чего, одну мазу держать будем. И на судью, если надо, выйдем. Все ж в обойме! Каждый на своем месте.
– А вместе - единая правовая система, - мрачно констатировал Мороз.
– Что о Чекине знаешь?
– Плох Чекин, - на подвижном Ханином лице обозначилось огорчение.
– Пьет по-черному. Из дома выгнали. Пытались мы его к адвокатскому делу пристроить, но - не годен оказался. Не умеет договариваться. Совсем, совсем мужик ломается. Просто ума не приложу, что и делать.. - Вадим Викторович!
– закричал выглянувший в коридор помощник дежурного.
– Начальник следствия разыскивает. Не могут без вас начать.
– О! Всем Ханя нужен. Извини, опаздываю. Очень у меня сегодня вкусная двести первая. (сноска - "статья 201 уголовно-процессуального кодекса - ознакомление обвиняемого с материалами дела перед их направлением в суд). Держи визитку и не теряйся. Если срочно понадобится адвокат, имей в виду - я тебя "забил".
Многозначительно подмигнув и потерев предвкушающе пальцы, Вадим Ханя заспешил дальше - он снова был в полном порядке.
Мороз же направился к выходу.
– Виталий!
– внезапно окликнули его.
Из глубины коридора к нему шагнули те самые подруги потерпевшей.
Теперь, длинноногие, в коротеньких юбочках под распахнутыми приталенными пальто, с распущенными волосами вокруг свежих лиц, они стояли перед ним одинаково стройненькие и изящные, будто чайные ложечки.
– Чего так официально? Зовите меня запросто и без затей - Виталий Николаевич, - прикидывая, кто из двоих мог его окликнуть, Мороз всмотрелся в дерзкие глаза влепившей лихую пощечину брюнетки. Заметно волнуясь под его взглядом, она торопливо сдула наплывший на глаз локон. Как когда-то ее мать. Ну, конечно!