Минутная слабость
Шрифт:
— Мне надо поговорить с ней, — сказал Хеа. — Да, я уже немолодой человек. Мне за вами не угнаться.
— Ваша беда в том, что вы переедаете, — сказал Трасс, сбавляя шаг. — О чем вы хотите с ней поговорить?
— Это личное дело, Генри. Не представляющее для вас интереса.
Трасс настороженно посмотрел на Хеа, затем остановился перед пляжем. В этот ранний час на песке было мало людей.
Трасс указал на далекую фигурку сидящей под тентом женщины.
— Это
— Она не закричит, — сказал Хеа. — Вы получите двадцать долларов, Генри.
Сжав рукой сверток, он неторопливо направился к тому месту, где сидела Вал.
На душе у нее было скверно. Прежде чем отправиться на пляж, она позвонила доктору Густаву. Он сказал, что состояние Криса ухудшилось.
— Вам не следует тревожиться, — заверил ее врач. — Такие дни бывают. Он словно что-то замышляет. Думаю, вам стоит навестить его сегодня днем. Возможно, он поговорит с вами.
Вал обещала прийти.
— Держитесь естественно. Расскажите ему, как вы проводите время, — продолжал Густав. — Не спрашивайте, его ни о чем. Есть шанс, что он откроется вам.
После этого разговора Вал едва заставила себя пойти на пляж, но сейчас она была рада тому, что находится здесь. Тут было тихо, и она могла немного расслабиться.
Она увидела ковыляющего по песку очень полного пожилого человека в мятом костюме и выцветшей панаме. Любопытно, кто он такой, подумала она и поняла, что он направляется к ней. Она тотчас отвернулась. Раскрыв пляжную сумку, взяла оттуда пачку сигарет.
Толстяк приблизился к ней. Когда она выбила сигарету из пачки, он произнес:
— Позвольте, мадам.
Изысканным жестом он приподнял шляпу и щелкнул золотой зажигалкой, зажатой в его огромной лапе.
Вал обернулась.
— Спасибо, не беспокойтесь.
Она уже собралась снова отвернуться, но тут ее взгляд упал на зажигалку. Сердце Вал екнуло, она затаила дыхание.
— Извините за вторжение, мадам, — прошипел Хеа. — Стариковская слабость. Галантность в наше время выходит из моды.
Он погасил огонек зажигалки. Его глаза-буравчики следили за реакцией Вал. Заметив, что она колеблется, он опустил зажигалку в карман. Сдвинув панаму на затылок, он повернулся и медленно зашагал прочь.
— Обождите…
Вал встала. На ней был бледно-голубой пляжный костюм; стройная, прелестная девушка вышла из-под тента на солнце.
Хеа остановился. Они посмотрели друг на друга.
— Эта зажигалка… кажется, я ее уже видела, — срывающимся от волнения голосом произнесла Вал. — Можно посмотреть?
— Ну конечно, мадам, — сказал Хеа.
Он
— Эта зажигалка?
Он вытащил вещицу из кармана, повернул ее надписью к Вал и протянул девушке.
Она уставилась на зажигалку, затем пристально посмотрела на Хеа.
— Ничего не понимаю, — сказала Вал. — Она принадлежит моему мужу. Где вы ее взяли?
Хеа поглядел на зажигалку так, словно впервые видел ее, затем, тяжело ступая, направился к тенту. Кряхтя, сел на песок.
— Давно я не бывал на пляже, — сказал он, осматривая песчаный берег. — Здесь очень приятно. Моя покойная жена обожала пляжи.
Вал смотрела на верхушку желтой панамы, ее сердце билось быстрее обычного. Что-то в этом старом толстом человеке пугало ее.
— Я спросила вас, где вы взяли эту зажигалку, — произнесла она сдавленным голосом.
— Зажигалку? А, я ее нашел.
Хеа наклонил голову, чтобы видеть Вал.
— Не хотите ли сесть, мадам?
— Где вы ее нашли? — не двигаясь, спросила Вал.
— Значит, она принадлежит вашему мужу, — задумчиво промолвил Хеа. — Как он себя чувствует сегодня?
— Вы скажете мне, где вы нашли ее?
— Моя дорогая, не торопите старого немощного человека, — сказал Хеа. — Пожалуйста, сядьте. Вы же не хотите заставить старика стоять на ногах, правда?
Вал опустилась на колени. Она почувствовала, что ее ждет нечто ужасное. Хитрая, самодовольная улыбка незнакомца и его глаза-буравчики говорили Вал о том, что этого внушавшего ей страх человека не следует торопить.
Выдержав долгую паузу, Хеа сказал:
— Вы — миссис Кристофер Барнетт?
— Да.
— Если я не ошибаясь, ваш муж находится в лечебнице?
Пальцы Вал сжались в кулаки; овладев собой, она ответила:
— Да.
— Два дня назад он исчез из отеля, а спустя сутки был найден двумя полицейскими?
— Это опубликовано в газетах, — сказала Вал. — Но вам какое до этого дело?
Зачерпнув ладонью песок, Хеа поднял руку, и песчинки потекли обратно на пляж меж его толстых пальцев.
— Неудивительно, что дети любят играть на пляже, — сказал он и усмехнулся. — Наверное, я совсем постарел. Я бы не отказался сейчас от ведерка и совочка.
Вал молчала. Она смотрела на него с растущим страхом.
— Кажется, у мистера Барнетта отключилось сознание, — после длинной паузы продолжал Хеа, — и он понятия не имеет о том, что он делал ночыо восемнадцатого числа.
Мурашки озноба пробежали по спине Вал. Солнце, казалось, больше не грело ее.