Миражи таёжного озера
Шрифт:
Ева похлопала себя по карманам и, нащупав телефон, включила фонарь, осветила дно — пыль от внезапного света заискрилась. Документ был очень старый, даже еще не взяв его в руки, Ева поняла, что он напечатан на пишущей машинке, коих она видела только в музеях управления. Буквы расплылись от воды, что когда-то была явно выше, но прочитать все же можно было. Она попыталась взять бумагу в руки, но та оказалась намертво прилипшей к дну. Поскоблила края ногтем, но листок только расслоился, и почти рассыпался, словно тоже состоял из пыли.
Ева прищурилась и прочитала несколько строк — служебная
— Значит, ты малыш здесь! — прошептала она и задвинула ящик обратно, чуть не сломав пальцы. Охнула, тряся рукой, а затем взялась за соседний, который был в разы больше.
Чувствуя, как бешено, заколотилось сердце, Ева взялась за ручку. Она уже знала, что это то, что нужно, то — что она так долго искала. Отчаянье, живущее до этого в ее сердце, сменилось болью. Она дернула ручку, но ячейка не выдвигалась.
— Открывайся! Ну же! — воскликнула Ева, дергая изо всех сил.
— А ты уверена, что хочешь увидеть то, что там находится?
Ева вздрогнула и замерла, услышав голос. Знакомый до боли. Бывший таким родным.
Обернулась. Никита стоял, облокотившись на дверь и довольно улыбался.
— Что, Ева? — кивнул он. — Не ожидала? А я вот давно уже тебя здесь жду. Долго же ты шла. Совсем нюх потеряла?
Он как всегда ухмылялся и смотрел на неё взглядом победителя.
И что значит ожидал? И как он здесь оказался? У него же новое дело…Лес не мог ее так подставить. Мавка что дура? Отправила ее в его лапы?
Он снова кивнул ей, ожидая ответа, но Ева продолжала молча смотреть на него, чувствуя, как внутри все переворачивается. От такого поворота событий, она даже потеряла дар речи, уж кого-кого, а его здесь встретить она не собиралась. Ждала мёртвых, но не его.
— Молчишь? — недобро усмехнулся Котин.
Ева затравлено смотрела на него, как зверь, загнанный в ловушку и беззвучно то открывала, то закрывала рот, не зная, что сказать.
— Ты все знал! — наконец выдавила она.
Котин в ответ лишь заскрипел зубами и решительно двинулся на нее.
— Ответ верный! — он в два шага преодолел расстояние комнаты и схватил Еву за грудки. — Игра окончена, Ева, ты проиграла!
Он толкнул её в грудь и Ева, отступив на несколько шагов, ударилась спиной о стену.
— Ты думала все так просто? Ты думала, что умнее нас, Ева? Неужели ты и вправду думала, что мы ничего не знаем про эти гребаные миражи?!
Котин шипел все громче и громче, его взгляд становился все злее и яростнее. Он вновь приблизился к ней и обхватил ладонями лицо. От неожиданности она выронила из рук телефон и тот упал в воду, глухо булькнув. Стало снова темно, но от Никиты шел едва заметный свет, словно он был наэлектризован своей яростью.
— Ты проиграла! А ведь я искренне хотел тебя спасти.
— Убери руки! — пропищала она, вырываясь, но Никита ожидаемо был сильней.
Он прижал ее к себе, и она ощутила запах его крепкого тела, духов, его мужской запах. Его руки сжали ее бедра, а дыхание стало рваным.
— Ты должна была стать моей, — прошептал на ухо. — Я жалел тебя, идиот, ждал пока ты сама это поймешь, а ты отдалась другому? А я ведь почти любил тебя. Часто думал, что даже тысячи
— Отвали! — снова дернулась, но он совсем её обездвижил.
— Дура! Тебе не уйти отсюда живой. И твоему хмырю тоже. Таежные озера навсегда заберут вас. А я тебя не буду спасать. Будешь скитаться как Катька между мирами! Я буду приходить к тебе, когда захочу, а ты не сможешь воспротивиться и выйти. Ты жалкая предательница, Ева! Но ты будешь моим трофеем!
— Как Катерина для твоего отца? Это ведь он её запер? Ты просто сумасшедший болван!
— Она ему не сдалась дура! Он смотрит на нее и потешается. И её жалкие побеги в этот мир нам только на руку. Продалась низшим тварям, да и пусть! Зато в наш портал не лезут. А тебя я буду любить. Не просто наблюдать, нет. Любить буду! И хоть ты не станешь теперь моей женой и не родишь мне сына, но пленницей моей тебе быть суждено.
Он припал губами к ее шее и больно прикусил, руки же скользнули под ее футболку.
— Да пошел ты! — упрямый шепот в его твердую грудь.
— Тебе не выбраться, — он улыбался, она чувствовала это. Больно сжал её грудь ладонью. — Моя. Ты проиграла даже сейчас.
Он дернулся, и её одежда затрещала по швам. Футболка растворилась в его руках и повисла лоскутами, белый лиф лопнул, и обнаженная грудь оказалась свободна. Никита тот час изловчился и обдал ее жаром своего дыхания, припал губами к соску.
Ева завизжала, брыкаясь. Черная вода пошла рябью и волнами от ее ног, но она не смогла высвободить руки, что сжимал он за ее спиной.
— Вспомни Ева, ты всю жизнь проигрывала! — он снова больно укусил её. — Помнишь, нет?
Ева отрицательно замотала головой, извиваясь.
— Вспомни себя! Кем ты была? Малолетней шлюхой? Ребенком, которого всем продавали?! Благодаря нам ты стала человеком, а не помойной ямой и чем ты нам отплатила?
Он выпрямился, глядя ей в лицо. Ева не сводила с него глаз, часто глотая слюни, чтобы сдержать этот комок, который подкатил к горлу. Ее тошнило от себя, от этих воспоминаний, которые тут же оживились в памяти, стоило их только позвать. Ей ужасно хотелось кричать и плакать, бить руками по полу, по лицам всех этих мужиков, один за другим всплывающих перед ее глазами. Когда мать возвращалась с очередной попойки, с ней всегда кто-то приходил. И эти кто-то заставляли Еву или раздеваться или танцевать. А потом их руки беспрепятственно трогали ее и издевались.
А она почти забыла.
Тошнота подкатила к горлу, и Ева закашлялась. Никита позволил ей согнуться пополам, чуть отпустив хватку.
Старые страхи оживали. Ева затряслась всем телом, а Котин тем временем продолжал:
— А помнишь, детка, как ты боялась, что я могу убить тебя? Помнишь, Ева? Говори!
— Да.
— Твои страхи стали реальностью. — Он усмехнулся, обнажая белоснежные зубы. — Верно, люди говорят — мысли материальны.
Котин поднял ее и снова припечатал к стене, опустил руки на ее шею, и Ева почувствовала, как его пальцы обвились вокруг, словно змеи и начали сдавливать.