Мировая история и социальный интеллект
Шрифт:
идеи (см. Л. Готтфредсон. Мейнстрим науки о интеллекте. 1994).
Здесь, вероятно, следует особо отметить, что понятие интеллекта и его
научное использование довольно часто наталкиваются на разного рода
необоснованные возражения. Чтобы развенчать подобного рода
предубежденность, будет уместно процитировать Айзенка: “Интеллект
больше, чем какое-либо другое научное понятие в психологии оказался
объектом споров, критики и неприятия. Последние в значительной
носят философский характер и, таким образом, не особенно влияют на
работу экспериментатора. Часто декларируется, что интеллект – нечто
несущественное, и поэтому любые попытки его измерить
беспредметны. Однако говорить так – значит не понимать самой
природы науки. Мы вовсе не стремимся придать материальность и в
равной мере не утверждаем, что он «существует» в том же смысле, что
и любой объект нашего окружения. Интеллект – научное понятие, такое
же, как гравитация, эфир, электричество, химические связи, - все они не
«существуют» в этом смысле, что, однако, не делает их менее ценными
в качестве научных концепций” (Г. Айзенк. Понятие и определение
интеллекта. 1986).
Не подлежит сомнению, что интеллект человека может применяться им
для решения широкого круг жизненных задач: для обустройства
домашнего очага, разрешения поставленных перед ним руководством
профессиональных задач и многих других. Нас же здесь, естественно,
интересует его практическое употребление в сфере регулирования
социальных взаимоотношений между людьми. А так как подобного рода
отношения, как было уже сказано, регламентируются различного рода
социальными системами (моралью, законами, корпоративной этикой и
т.д.), то они, в сущности, суть порождение и отражение социального
интеллекта индивидов, образующих общество, чья деятельность
упорядочивается благодаря совокупности этих систем.
Далее, очевидно, что уровни социальных интеллектов конкретных
индивидов внутри того или иного сообщества (обыкновенно, нации)
несколько различаются, прежде всего, ввиду различия сфер их
профессиональной деятельности. Интеллектуальные способности,
скажем, сельскохозяйственных или промышленных рабочих, в среднем,
ниже, чем аналогичные способности у мелких коммерсантов, а у
последних, в свою очередь, ниже, нежели у лиц занятых юридической
практикой. Эти различия приводят к некоторым особенностям
социальных систем (нравственной и корпоративной этике)
свойственных конкретным социальным группам. Вместе с тем не
подлежит сомнению, что нравственные системы этих групп имеют
множество общих элементов, так как члены различных
профессиональных сообществ, населяя одну страну и часто общаясь
меду собою (обмениваясь продуктами труда т.д.), неизбежно
вырабатывают общие правила проживания или, как сказал бы Ницше,
“общий язык добра и зла” (Ф. Ницше. Так говорил Заратустра).
Конечно, научное употребление любого термина, в том числе и
словосочетания «социальный интеллект» непосредственно зависит от
области и предмета исследования, а так же от конкретных задач
последнего. Ясно, что психологи преимущественно будут
акцентировать свое внимание на межличностных взаимоотношениях
индивидов и на психических особенностях личности, дающих той
преимущества или, напротив, отягощающих ее жизнь в обществе.
Между тем, в социальной философии и социологической науке
наиболее продуктивным будет именно описанное мною здесь
понимание данного термина – как способности создавать
разнообразные, писанные и негласные системы социальных норм и
правил, призванных упорядочить и облегчить жизнь индивидов, сделать
ее более безопасной и комфортной. Прочие же трактовки, время от
времени используемые в этих отраслях человеческого знания, такие как
способность общества решать наиболее насущные проблемы и
вызовы, качество и рациональность социальных процессов или
способность общества к усвоению и использованию имеющейся
совокупности знаний в целях его развития, по сути, более удаленные и
специфичные, а потому и неизбежно и более размытые отражения и
последствия деятельности социального интеллекта.
Предложенная мною трактовка социального интеллекта, как мы это
вскоре увидим, поможет объяснить и подробно описать механизм
воспроизводства отдельных особых культур. И, тем самым, во-первых,
прояснить природу и причины возникновения культурных феноменов у
конкретных народов. А, во-вторых, понять, почему сходные культурные
явления вновь и вновь через столетия и тысячелетия появляются в
разных частях мира у несвязанных общей историей и предками
народов, в то время как у других народов, имеющих общее
происхождение, со временем усиливается дифференциация культурной
и общественной жизни.
Раздел I
Об уровне социального интеллекта и его устойчивости во
времени и пространстве
Несомненно, как у живущих в прошлом, так и у нынешних народов
существуют значительные отличия в способности создавать разного