Мистерия
Шрифт:
Так говорил отец, в какой-то момент сообразил Стив. Отец. Он ругался этим словосочетанием на всех недостойных людей, коих в его жизни было предостаточно, но, помимо наличия странного словосочетания и отцовского лица, которое то проявлялось, словно помещенная в проявитель карточка, то вновь таяло, память связанных событий не выдавала. Ни где жил, ни кем был, ни как выглядел отчий дом — ничего. Наверное, это еще всплывет — много чего всплывет, еще не вечер…
Насколько сильно Коридор желал от него избавиться, настолько
Окровавленный Дэйн показался впереди еще час спустя. Рваная одежда, сочащиеся порезы, страшные на вид раны и почерневшее от вен, как прежде у Баала и Канна, лицо.
— Друг, помоги…. Они меня почти доканали…
И голос совсем как у Эльконто.
Стив тут же проверил браслет — заряда осталось сорок восемь процентов.
— Дай мне браслет для эвакуации, мне нужно назад, я здесь не выживу…
Сука. У Криалы прекрасное чувство юмора и великолепные способности по вытягиванию из памяти путника нужных деталей. Про Дэйна знает, про браслет знает — все знает, погань мутная.
— Я умру здесь. Ты думаешь, я выбрался наружу вслед за Ани? Но я не выбрался. Они утащили меня под землю, высасывали что-то из тела… Помоги, ты же док! Дай браслет…
Лагерфельд сбросил с плеч оба рюкзака, опустился на землю, придвинул их ближе и уткнулся лицом в песок. Не смотреть, не видеть, не слышать. Не верить ни одному слову — настоящий Дэйн ушел из Коридора первым, у него все хорошо, он жив. А это… Это — не Дэйн. Это очередная, очень похожая на друга тварь — ловушка. И задышал равномерно и тихо.
Пульс сто сорок… Сто тридцать восемь… Сто тридцать четыре…
Еще три длинных вдоха.
— Ты решил бросить меня, да? Меня, Стиви?!
Нет. Не верить. Криала знает, что друг звал его «Стиви», потому что сам Стиви об этом знает, — все логично.
— Ты посмотри на меня, не прячься! Ты же видишь, я совсем плох. Ну, дай браслет, ведь все равно есть еще один. Тебе жалко? Жалко?! Я умру, и это будет на твоей совести…
Баритон звучал зычно, жалобно, знакомо — совсем как настоящий.
Доктор закрыл глаза, с силой зажмурился и принялся считать вдохи и выдохи с предельной концентрацией.
Он будет слушать и терпеть, терпеть и слушать, пока «псевдо-Эльконто» не сдастся. Или пока не иссякнет заряд щита. Или пока Криале не надоест его мучить…
В последнее Лагерфельд не верил, поэтому еще плотнее зажал кулаками уши, начал едва заметно раскачиваться из стороны в сторону и нудеть-напевать себе под нос незатейливую и однообразную, как в тюремном изоляторе, мелодию.
Тайра.
Она всерьез подумывала о том, чтобы вернуться.
В
Привычка — великая вещь, и человеку даже при плохой жизни хочется оставить при себе хотя бы парочку — они дают иллюзию стабильности и размеренности. Ну и что, что город не настоящий, и она даже во сне спит не в доме Кима, а пребывает в Коридоре, зато присутствует ощущение течения времени. Низачем и вникуда. Но так сладко поет из камина зажженная трава, и так много интересного можно узнать из непрочитанных еще книг…
Целый день впустую. Ни желтоглазого путника, ни интересных встреч, ни ожидаемого столько часов кряду судьбоносного поворота.
Тайра утомилась. Конечно, можно прилечь на песке, как в старые «добрые», и подремать, а после снова двинуться в путь, но с каждой минутой она все меньше верила собственному сну. Не приходил Ким, наверное, не говорил ничего — то был морок. Или же обычный сон — не вещий. В четырех стенах все равно спокойнее, чем на бескрайнем туманном и вечно погруженном во мрак поле — там легко и безмятежно, там не приходится наблюдать за муарами, оттуда не слышно надрывных криков безымянных жертв — их глушит оболочка Архана.
Наверное, стоит повернуть назад.
Решение сдаться ворочалось медленно и тягуче, будто неохотно, но лишь только голову посетила мысль «ухожу» и Тайра вызвала в голове светящуюся карту, как совсем рядом буквально за секунду из тумана, преградив дорогу, вынырнул призрак.
— Где я? Где?… Мне удалось попасть в Нижний мир? Ведь это он?
Увидев Тайру, призрак оживился.
«Призрачиха, наверное. Так ее стоит звать? Ведь это женщина…»
Да, женщина. С длинными белыми волосами, узким лицом, черными глазами и нарисованной на лбу точкой. Дух носил длинную, обмотанную вокруг тела узорную ткань с оборками, гремел натянутыми на запястье кольцами и бренчал свисающими с длинной цепочки цацками. До неприятного шумный, надо сказать, призрак.
— Эй… местный житель! — Дама явно не знала, как обратиться к черноволосой девушке в драном тулу. — Это ведь Нижний Мир, правильно?
— Это Криала. — Тайра поморщилось. И чего они все такие назойливые? Не похоже, чтобы дама наяву спала, — скорее, проводила медитационный сеанс.
— Что? Криала? Что это?
— Коридор.
— Так я не в Нижнем Мире?
— Нет, вы до него не добрались.
«И хорошо. Только дурак отправится по собственной воле в Нижний мир. Оттуда так просто не уйдешь…»