Мистики, розенкрейцеры, тамплиеры в Советской России
Шрифт:
каменщики” в качестве самостоятельной орденской организации в Англии и Шотландии
XIV века, поскольку официальное зарождение масонства в его нынешнем виде обычно
относят к концу XVII века.<12>
Однако насколько корректно поставлены эти вопросы? Исследование М.Морамарко
“Масонство в прошлом и настоящем”, ставшее недавно доступным для русского
читателя<13>, утверждает непрерывность существования “строительных братств” (то есть
непрерывность
Европы. Другими словами, оставив в стороне вопрос о компетентности автора и
идентичности перевода исходному тексту, возможно перевести вопрос в другую
плоскость, попытавшись выяснить не то, в какой форме продолжала жить традиция, а кто
был заинтересован в ее поддержании.
С этой стороны, как мне представляется, не было недостатка в приверженцах
восточной и древнехристианской мистики, связанной с ересями, алхимией, каббалой,
астрологией и настойчивыми попытками проникнуть в мир духов и стихийных сил, чтобы
подчинить его себе. Об этом свидетельствует как развитие опытной и теоретической
науки на протяжении XIV-XVII веков, так и многочисленные инквизиционные процессы
этого периода, с помощью которых Церковь продолжала бороться с пытливостью ума
последователей тайных тамплиеров.<14>
Но, кроме общих рассуждений, в пользу такого предположения есть и прямые
свидетельства, заставляющие подозревать московских анархо-мистиков XX века в
преемственной связи с масонством, как его изображает М.Морамарко.
Начать следует с того, что в масонстве уже первый шаг на пути посвящения в первую
ступень “ученика” определяется его “стремлением к Свету”. Символикой Божественного
Света проникнуто все масонство, поэтому наши “рыцари Света” уже на основе одного
этого факта могут быть восприняты в качестве одного из ответвлений всемирного
братства, чьи идеи выражались в тех же требованиях “свободы, братства,
справедливости”. Столь же показателен и пиетет, проявляемый обеими сторонами к
Евангелию от Иоанна, наиболее мистическому из четырех, к Апокалипсису и к памяти
Иоанна Крестителя, день которого для всех масонов является главным праздником,
отмечаемым торжественными собраниями и процессиями в тех странах, где масонство
легализовано и уважаемо.
Кроме того, в Древнем Шотландском обряде, разделенном на 33 степени или “градуса”,
17-й градус - Рыцарь Востока и Запада - отмечен “почетным знаком восьмиугольника”,
заставляющим сразу же вспомнить “голубую восьмиконечную звезду”, которая, по
показаниям некоторых арестованных, фигурировала
Света. На лицевой стороне этого восьмиугольника изображен был Агнец с Книгой Семи
Печатей, которая ассоциируется, с одной стороны, с Апокалипсисом, а с другой - с
90
“печатями мистического молчания”, фигурирующими в орденских легендах анархо-
мистиков.
Как пишет (довольно кратко) об этой ступени посвящения Морамарко, главным в
раскрытии ее содержания является призыв к возможно большему синкретизму,
соединению духовных учений Востока с рыцарскими идеалами Запада, т.е. то самое, что
мы обнаружили как у тайных тамплиеров средневековья (см. “Книгу утешенных”), так и у
анархо-мистиков XX века. С этой степенью связано и мистическое значение числа “7”,
проходящего лейтмотивом в Апокалипсисе, а у московских тамплиеров отраженное
“семью степенями посвящения” по свидетельству некоторых арестованных.
Столь же любопытен для сравнения оказывается и 18-й градус масонства, вводящий
посвященного в степень “Князя Розенкрейцера”. Согласно масонской легенде, после
разрушения своего орденского Храма рыцари Востока и Запада (т.е. тамплиеры 17-го
градуса) скитались в горах и лесах, скрываясь от гонений, пока их не приняли в свои ряды
розенкрейцеры. Истолковать это можно как сообщение о синтезе гностицизма раннего
христианства с миропостижением посредством оккультных знаний и опытных
исследований, над которым возвышается фигура исторического Христа и его
гностического двойника Христа-Эона (Логоса). Вместе с тем, как сообщает Морамарко,
“обязанностью масона, посвященного в степень розенкрейцера, по крайней мере в
итальянской традиции, было вести работу в больницах, общественных и частных
организациях, занимающихся благотворительностью, во всех учреждениях, как сказано в
уставе, созданных для того, чтобы облегчить страдания человека”<15>, - то есть
деятельность эта оказывается никак не связанной с мистическим содержанием самой
степени.
Как совместить и объяснить такое противоречие, М.Морамарко не говорит, и здесь мы
остаемся в неведении, что же на самом деле превалирует: вытесненное из жизни
воспоминание о действительно происшедшем некогда слиянии ветвей тайного
тамплиерства и взраставшего под его непосредственным влиянием розенкрейцерства,
сыгравшего значительную роль в последующие века до выступления на историческую
сцену масонства, или же собственно благотворительная деятельность, воспринятая