Мое побережье
Шрифт:
— Из меня водитель никакой.
И он прекрасно это знает без вызова в памяти.
Мы впервые за долгое время сидели за одним столом; я неловко жевала тосты, Майк с шумом отхлебывал пиво. Не лучшая иллюстрация семейному воссоединению. Минуту, воссоединению? Я взглянула на него исподлобья, стараясь действовать незаметно. Последний раз мы больше обычного присутствовали на одной кухне на Хэллоуин, вырезая тыкву. Что было, в общем-то, очень здорово. Почти как нормальная семья.
— Слушай, может, — откинулся на деревянном стуле, покручивая банку в ладони, — выберемся завтра куда-нибудь? — Настал черед смотреть на
Лет десять назад.
Я пожала плечами.
— Можно.
Один вопрос: чем вызвано стремление провести досуг со мной? Отец, однако, упрямо игнорировал мое настороженное замешательство.
— Здорово, — он кивнул, встал, одернул футболку. Отхлебнул пива. — Классно, — слово из уст зрелого мужчины прозвучало странновато.
Майк, потоптавшись в проходе, ничего больше не сказал и, очевидно почувствовав себя неловко, исчез в направлении гостиной. Послышались голоса из включенного телевизора. Я слизала с подушечки пальца оставшийся сырный крем, рассеянно поглядывая на осевшую пенку в кружке с какао. До образцового контактирования нам явно далеко.
Снежок дефилировал прочь, помахивая крупным пушистым хвостом. Загляделась на его определенно забавные лапы. Кривоватые, по форме икса. Предатель. Оставшись в полном одиночестве, обратилась всем вниманием к телефону, спеша за мелькнувшей мыслью о том, что было бы неплохо выключить ночной режим «не беспокоить».
10:40, суббота, 12 ноября.
Зеленый значок с белым облачком сообщения:
«Уважаемый клиент 89691052, Вам отправлена посылка №01107061790000».
Типичная девушка-подросток внутри с восторгом потирала ладошки — комплект постельного белья и пижама уже пересекали государственные границы и океаны, шествуя со страниц интернет-магазина в наш маленький городок. Мелочь, глупость, а приятно. Сохраняй я все деньги, выдаваемые папой на повседневные нужды, и не трать оные на всякую съестную ерунду, наверняка выписала бы еще и шляпу. Не знаю, зачем она мне, но хочу.
Олдрич Киллиан:
«Пеппер».
«Доброе утро:)»
Охватило не волнение — подозрение. Киллиан не писал… чуть меньше недели, да и в последние дни диалог походил на вымученную пародию общения. Нахмурившись, напечатала пальцами свободной руки ответ, зажимая другой прислоненную к щеке кружку. Тепло, к великому сожалению, стремительно покидало фарфоровые стенки.
«Как поживаешь?»
Вопрос из разряда бесполезных, честно на который я объяснялась с только, пожалуй, Хэппи.
Набившее оскомину «нормально» предпочла заменить в каком-то смысле синонимичным «хорошо». Как я поживаю? Плаваю в болоте собственной зеленой удрученности, чувств к одному кретину, приобретших характер пагубной и никому не нужной привычки, да ожидании чего-то… неизвестного самой. Возможно, где-то в далекой вселенной и существует это неведомое мистическое желанное, но словами его не высказать. Тоскливо текут мои дела, Олдрич. Именно текут, размываются по убитому асфальту и играют мрачными тусклыми бликами, как разлитые нефтяные лужи.
Киллиан поинтересовался, каковы мои планы на субботу (сговорилась мужская половина вселенной, не иначе), и даже получил честный ответ. В процессе я задумалась, не позвать ли прогуляться Хэппи — в кино, омыться печалью в рюмочной, коею я посещала
Однако со следующим сообщением желудок екнул, а кровь беспокойно ускорилась по венам.
«Может, встретимся?»
Осознание, что я пялюсь на пару слов в телефонном диалоге вот уже с добрую минуту, настигло не сразу.
«Где?»
В груди шевельнулось что-то демонское. Сродни авантюризму, подкупаемому любопытством. Полнейшим диссонансом выступали природные порывы запереться в комнате, спрятаться под одеялом и никогда оттуда не вылезать. Одна часть рассудка кричала: зачем тебе это нужно, глупая? Другая требовала опробовать общение с кем-то, кто не Энтони Эдвард Старк.
Сердце твердило, что моя мягкотелость и неспособность говорить малознакомым людям «нет» однажды сыграет гадостную роль.
«Я хотел пригласить тебя в гости».
Пальцы замерли над экраном в нерешительности, а губа по привычке оказалась втиснута в плен зубов.
«Показать тот обрыв и познакомить с собаками».
Под «тем обрывом» он подразумевал живописную самобытность лесов и скал, которую часто по моим же просьбам фотографировал и присылал. Упоминание о собаках вызвало улыбку — ретривер Ахилл и белая дворняжка Нотти с коричневыми ушами были для Киллиана такими же друзьями, как для меня — кот.
Я печатала: «Как мне туда добраться?», корила себя, мгновенно одергивала с приводом аргументов о необоснованной предвзятости, затыкала внутреннее беспокойство и попутно с недовольством признавала, что единственный якорь, который держал меня на пристани дома и малоумной изоляции, носил фамилию «Старк».
«Я сейчас в городе, могу заехать за тобой».
Кружка и тарелка из-под тостов с грохотом полетели в раковину. По пути посчастливилось удариться о ножку стула. Тихо выругалась. На скорую руку открутив краны и схватившись за губку с моющим средством, я, пожалуй, демонстрировала чудеса спешки.
Вода стекала по локтям, влажные пальцы тыкали в сенсорный экран:
«Давай через тридцать минут?»
Загреметь посудой, шкафчиками, напугать Снежка походкой неуклюжей бегемотицы. Согласное сообщение от Киллиана. Уточняющее — с адресом проживания.
— Я поеду с друзьями за город, — оповестила удивленно проводившего меня взором Майка, перепрыгивая через одну ступеньку на второй этаж.
— Когда? — донеслось вслед прежде, чем я успела бы хлопнуть дверью ванной.
— Сейчас!
Посмотреться в зеркало и тихо застонать. От тяжелого вздоха отросшая челка на мгновение слетела со лба и безнадежно сокрыла половину лица. Вдох-выдох. Успокойся, Поттс. Тебя просто позвали в гости. К Хэппи ты ведь частишь по разу в пару недель стабильно.
Зашумела вода в раковине, и я схватилась за зубную щетку, выдавливая по неосторожности слишком много пасты.
Хэппи — не Олдрич, чтоб его, Киллиан.
Полчаса.
Я образовывала хаос в косметичке, несколько раз пропуская тушь прежде, чем взгляд наконец-то сфокусировался на черном тюбике.