Мое побережье
Шрифт:
— Мисс Поттс? — Джарвис как всегда возник из ниоткуда и в лучших традициях дворецких из фильмов про светских львов принял мой далеко не аристократичный пуховик.
Несколько яростных глотков, стук стекла о деревянную поверхность небольшой барной стойки: Хэппи припечатал ладонь ко лбу и, не рассчитав силу, проехался локтем опорной руки вдоль столешницы, да так и застыл в сей безысходной позе. Я сомнительно покосилась на пиво и чуть придвинула бутылку к себе — мало ли, вдруг начнет буйствовать, размахивая своими конечностями.
— Это… какой-то кошмар.
Надо сказать, веселье было в самом разгаре; если
Мальчишки развалились на диване у камина, обсуждая… что-то, во что я даже не вслушивалась. Мы с Хэппи восседали на высоких стульчиках друг напротив друга, между гостиной и кухней, а дальше — за красивым лакированным столом из темного дерева, в полумраке, разбавляемым лишь светом от вытяжки над плитой, — уединялись Брюс и Наташа, о чем-то в полголоса беседовавшие.
Стереосистема, хвала всевышнему, разорялась уже не столь громко, разряжая обстановку музыкальным сопровождением. Вероятно, Тони понял, что в противном случае его голова лопнет раньше предполагаемого времени, и сдался уговорам Роудса.
Они успели переодеться: Хэппи — в одну из своих фирменных клетчатых рубашек, Тони — в старую добрую футболку с логотипом «Black Sabbath». В «бальных» одеждах остались лишь мы со Стивом, который, однако, пристроил не без помощи Джарвиса пиджак на плечики в шкафу и успел закатить по локти рукава белоснежной рубашки.
Я же испытывала глупое желание подольше походить в столь полюбившемся и уже менее стесняющем после опустошенной половины бутылки пива платье. Хочу побыть Золушкой хотя бы до полуночи.
Хэппи уткнулся страдальческим взором в вазу с фруктами перед собой. Надо отметить, интерьер здесь был потрясающий.
— В смысле? — я отправила в рот виноградину, слегка вскидывая бровь.
— Кристи, что же еще!
— Снова поссорились?
— Мы не ссоримся, — с обидой и укором в слегка хмельных глазах. — Почти. Но она опять взялась за старое: сначала все было прекрасно, затем ни с того ни с сего сбрасывает звонки. Обиделась, потому что я не сидел на вечере за столиком с ее подружками! — речь его была немного несвязной, и сдвинувший брови Джеймс, подошедший к нам и укравший из вазы апельсин, был тому живым свидетельством. — В гробу я их всех видал. «Ты видела платье Аманды? Клэр, кстати, рассталась с Сэмом. О да, он тот еще козел! Бывшей своей постоянно изменял, я предупреждала, а она не верила» — заблеял Хэппи и приложился к пиву.
— Клэр рассталась с Сэмом? — вдруг воодушевился Роуди, встречая на себе злой взгляд Хогана.
— Да. И у меня нет ни малейшего желания слушать об этом в десятый раз, — огрызнулся он. — А теперь ее не устраивает то, что я уехал на всю ночь к Тони.
— Но ты ведь предупреждал? — в голове всплыли жалобы Хэппи двумя днями раннее.
— Ты думаешь, это кого-то волнует? — с истеричными нотками провозгласил он, чем привлек внимание даже Брюса, обернувшегося на секунду через плечо. — Главное, что я уехал. И не прочитал ее мысли о том, что мне надо было остаться дома и развлекать ее смс-ками до десяти вечера.
— Эй! Как насчет того, чтобы сыграть в «правду или действие»? —
Я отклонилась на стуле, вздыхая настолько тяжело, насколько могла:
— Ты затеваешь эту игру каждый…
— Нет, не так, — он прервал меня на полуслове, резко подрываясь с дивана, слегка покачиваясь на некрепких ногах, и схватил пульт от стереосистемы. — Давайте играть в «правду или танец». Или в «правду или песню»! — он сделал музыку значительно громче, и я была готова поклясться, что услышала стон Хэппи. — Все в круг, на диван! Все идите сюда, эй, Беннер!
Мы с Джеймсом многозначительно переглянулись. Нет; пора бы уже кого-нибудь приставлять к нему и устанавливать слежку за количеством поглощаемого спиртного.
Немного подумав, вернулась к стойке и захватила бутылку с недопитым пивом. Этот вечер определенно обещает длиться долго, и проводить его в трезвом состоянии, окруженной компанией пьяных парней — не лучшая прерогатива для и без того истрепанных нерв.
Мои прогнозы сбылись: игра заведомо не имела долгосрочных перспектив, ибо вызывала интерес, по большей части, только у одного человека. После нескольких довольно двусмысленных вопросов из уст Старка в адрес Наташи, та стала выбирать «действие» и, как итог, успела дважды станцевать и единожды — спеть.
Ничего криминального не спросили у Роуди; Стив попросился в качестве альтернативы продекламировать стихи; больше всего повезло Клинту — этот человек умудрился весь вечер просидеть в массивном кожаном кресле, у горшка с пальмой, попивая свою темную порцию из граненого стакана, избегая «музыкальной расправы» и время от времени отпуская безобидные, но меткие фразочки по поводу несчастных «выступающих».
Тони, кажется, только и ждал момента, когда придет его черед, чтобы исполнить неизменный репертуар «не позже восьмидесятых».
Я, можно сказать, тоже не сильно страдала. Страх выбрать «правду» не оправдался — вопрос задавал Брюс, и он поинтересовался, каких авторов я предпочитаю к прочтению. Свезло и на втором круге: Стив спросил, какие дисциплины в школе для меня наиболее интересны.
Ничего смущающего. Компрометирующего.
Однако на третьем кругу Тони, едва не подавившийся чем-то, похожим на коньяк, перебил меня и Наташу, приготовившуюся вытянуть маленькую долю «правды»:
— Баста! Новое правило: нельзя повторять одно и то же дважды. Действие! — он подхватил с близстоящего кресла черную шляпу с широкими полями (честно, не имею никакого представления, откуда она взялась — сей момент оказался мною беспечно упущен) и отправил в полет по направлению ко мне — едва словила.
Я хотела возразить, но мозг не подкинул ни одного действенного контраргумента: виновник этому — вторая бутылка, опустошенная на треть — стоял возле ножки круглого пуфа, на коем я удобно примостилась.
— Только не песню, пожалуйста, — я не смогла сдержать улыбки, надевая глупую шляпу. Зачем? Не знаю. Просто так.
— Не-ет, — он нетвердой поступью приблизился к стереосистеме, и на несколько секунд в гостиной стало почти тихо. — Сейчас… вот, — щелчок техники; колонки разразились знакомой каждому ребенку песней, а Клинтон и Джеймс одобрительно загудели — звук смешался с воодушевленным Наташиным: «Это же та самая, из фильма!..».