Мое прекрасное искупление (др. перевод)
Шрифт:
Рядом с Джексоном мне удавалось держать себя в руках. Я бы никогда не стала орать на него посреди вечеринки. Он очень удивился бы, увидев меня в бешенстве.
Когда дело касалось Томаса, я вообще себя не контролировала. Разум уводил в одну сторону, а Томас и сердце абсолютно в другую. Непредсказуемость пугала до ужаса. Настало время обуздать свои эмоции. Нет ничего страшнее, чем оказаться во власти собственного сердца.
Когда все отвернулись, я выдавила из себя улыбку, задрала вверх подбородок и встретилась взглядом с Томасом.
Брови Томаса сошлись на переносице.
–
Я прошла мимо него.
– Говорила же, что и ты не заметишь разницы.
Томас последовал за мной обратно. Он встал позади, обернув руками мою талию и прижимаясь щекой к изгибу шеи.
Когда я не ответила, он прикоснулся губами к моему уху.
– Границы стираются, Лииз. Все это было только ради представления?
– Я на работе. Ты разве нет?
– В горле образовался комок. Эта была моя лучшая ложь.
– Ух ты!
– Произнес он, прежде чем отпустить меня и уйти.
Томас стоял между Джимом и еще одним мужчиной. Не могу утверждать со всей уверенностью, но, скорее всего, это дядя Томаса. Он был очень похож на Джима. По всей видимости, в семье Мэддоксов преобладали мужские гены.
Кто-то выключил музыку и свет. Стало очень темно, и я оказалась в одиночестве.
Входная дверь открылась, спустя несколько секунд тишины, мужской голос произнес.
– Аа…
Вспыхнул свет, освещая Трэвиса и парня, стоящего возле двери, должно быть, Шепли, которые пытались привыкнуть к яркому свету. Тейлор и его близнец запустили в лицо Трэвиса конфетти в виде пенисов, все начали аплодировать и кричать.
– Поздравляю тебя, педик!
– Кретин!
– Так держать, Бешеный Пес!
Я изучала Трэвиса, пока он приветствовал всех вокруг себя. Огромное количество похлопываний по плечу, мужские объятия, грубое почесывание головы, пока другие хлопали, улюлюкали и свистели.
Все еще полураздетый, весь в блестках Трентон выпрыгнул на середину, очерчивая круг, и начал под музыку покачивать бедрами, изображая стриптизера. Томас и Джим покачали головой.
Камилла стояла впереди толпы, окружающей Трентона, поощряя его и не прекращая смеяться. Мной завладела бессмысленная злость. Всего десять минут назад она еще обнимала Томаса, переживая их разрыв. Она мне совсем не нравилась. По необъяснимым причинам не один, а сразу двое Мэддоксов не остались к ней равнодушными.
Когда песня закончилась, Трентон подошел к Камилле и, подняв на руки, начал ее кружить. Оказавшись снова на ногах, она обернула руки вокруг его шеи и поцеловала.
Сквозь динамики зазвучала еще одна песня, и присутствующие девушки вытащили своих мужчин на небольшой танцпол. Несколько парней присоединились, чтобы просто подурачиться.
Томас был зажат между отцом и дядей, изредка поглядывая на меня. Он разозлился и имел на это все основания. Я мысленно дала себе подзатыльник. Сложно представить, что он сейчас испытывает.
И вот, посматривая на Камиллу каждый раз, когда она привлекала к себе внимание, я поняла, что ничем не лучше поступаю с Томасом. Он не претворялся. Он начал проявлять ко мне интерес еще до этого задания. Так что, я еще хуже
Единственной разумной вещью было поддерживать наши отношения на профессиональном уровне. В один прекрасный день мне придется выбирать между Томасом и Бюро, и я выберу работу. Но каждый раз, когда мы оставались наедине, каждое его прикосновение, и те чувства, которые пробудили его объятия с Камиллой, сложно было игнорировать.
Вэл предупреждала меня, честно во всем признаться Томасу, но он не примет мое решение. Щеки вспыхнули от злости. Я сильная и умная женщина. Я анализирую проблему, пытаюсь найти выход, принимаю решение и ставлю других перед фактом.
Я вздохнула. К тому же, еще и накричала на него на виду практически у всех его друзей и членов семьи. А он смотрел на меня, как на сумасшедшую.
Я сошла с ума?
Он признался, что убрал ее снимок, но избавление от фотографии никак не может повлиять на чувства. Джим сказал, что Камилла в прошлом для Томаса, и это правда. Но я не могла смириться с тем, что он все еще скучает по ней или любит ее. Мне было необходимо, чтобы Томас отпустил свое прошлое, и это решение зависело только от него. Просьба не была бессмысленной или иррациональной, но она может оказаться невыполнимой. Не для меня. Для Томаса.
Впервые, за всю свою взрослую жизнь, я оказалась в ситуации, с которой не могла справиться или контролировать, и от этого меня затошнило.
Я вновь посмотрела на Томаса и поймала его взгляд. Наконец, нашла в себе силы подойти к нему, и его плечи сразу расслабились.
Я просунула свои руки под его локтями и соединила их за спиной, опустив голову ему на грудь.
– Томас…
Он прижался губами к моим волосам.
– Да?
Кто-то отключил музыку, и Трентон подошел к Камилле. Взяв ее за обе руки, вытащил на середину зала. Он опустился на одно колено и вытащил маленькую коробочку.
Томас отошел от меня и, засунув руки в карманы, на несколько секунд растерялся. Потом нагнулся к моему уху и прошептал.
– Прости.
– Он сделал несколько шагов назад и двинулся вдоль задней стены, пробираясь через толпу к выходу.
Взглянув последний раз на Камиллу и на то, как она кивала в ответ, он толкнул прозрачную дверь ровно настолько, чтобы проскользнуть на улицу.
Джим опустил взгляд в пол, а затем посмотрел на меня.
– Это тяжело для любого мужчины.
Все зааплодировали, и Трентон встал на ноги, обнимая свою новоиспеченную невесту. Их окружила толпа.
– Похоже, и для тебя все это непросто, - вновь заговорил Джим, слегка похлопав меня по плечу.
Я громко сглотнула и посмотрела в сторону стеклянной двери.
– Увидимся у Вас дома, Джим. Очень приятно было познакомиться.
– Я обняла отца Томаса и поспешила выйти на парковку.
Мой свитер был не предназначен для ранней весны Среднего Запада. Посильнее запахнув на себе кофту, и скрестив руки на груди, направилась по тротуару к задней части отеля.
– Томас?
– Позвала я.