Молчи или умри
Шрифт:
Подполковник не удостоил ее ответом.
— Соломон здесь обитает?
— Нет, в другой комнате, наверху. По лестнице…
— Проводи нас наверх!
Женщина поспешила вперед по крутой лесенке, включила на площадке свет и, смущенная, встала у порога.
— Входите.
Подполковник заглянул внутрь, но не стал входить.
— Так с каких пор он не возвращался?
— Вчера утром ушел. Я была во дворе, белье вешала. Услышала его кашель, обернулась, подумала, скажет что… Уходя, он обычно отдавал распоряжения: купи то, сделай то. На этот раз даже рта не раскрыл.
— И куда он направился?
— Да я не видела точно. Как будто в сторону Трапето.
Трапето назывался окраинный район города, известный своими минеральными источниками. Там же находилась прачечная.
— Но не уверена?
— Нет, только по звуку шагов. Может, и путаю…
Начальник подошел к кровати.
— Его кровать?
— Да, тут он спит.
— Ничего не трогать! — приказал Пантера.
Кровать была покрыта старым одеялом в коричневую и бежевую клетку. Подушка, тоже старая, зачехленная грубой тканью, напоминавшей одеяло. Она еще хранила вмятину от головы. Над кроватью пестрел коврик, также из стародавних, обветшалый, обтрепанный по краям. На стене висели снимки, по всему видно, семейные: кавалерист на коне с саблей на боку, дородная женщина в темном головном платке, групповой портрет взрослых людей с детьми…
Подполковник внимательно осматривал каждый предмет. Остановил свой взгляд на новом электрическом радиаторе. Полистал отрывной календарь с разными пометками. Приподнял тюфяк, выдвинул ящик, распахнул тумбочку, стоявшую между окном и кроватью — в нос ударило кислым запахом. На нижней полочке белели банки с остатками кислого молока, лежала колода карт. Пантера взял ее, рассыпал карты на постели, быстро перетасовал и положил на место. Сверху валялся уплаченный счет за электричество, разные квитанции и даже книга, захватанная и растрепанная. Подполковник сосредоточенно все перебрал, а одну бумажку, чем-то его привлекшую, положил к себе в портмоне.
— Что и требовалось доказать, — изрек он.
Женщина устало смотрела на него.
— Что-нибудь случилось?
— Как только разберемся, дадим вам знать, — коротко ответил Пантера и вышел из комнаты. Коев пошел вслед за ним.
В кабинете подполковника их ждали бутерброды, две чашки кофе и лимонный сок, приготовленные Эли.
— Не горюй, Марин. Ужин у нас с тобой что надо! Свиные отбивные, печеночка, слоеный пирог с брынзой…
Коев весело смеялся.
— А Милен сейчас в таверне заморских гостей рыбкой потчует и в ус не дует.
— Да я не об угощении печалюсь. Просто обещал товарищам провести с ними вечер. А раз не сдержал обещания, значит, возгордился. Разве им втолкуешь, что это совсем не так. Тут выспаться и то не успеваешь. Когда возвращаюсь домой, жена уже десятый сон видит. На ребятишек утром лишь мельком гляну и бегом, даже позавтракать не всегда успеваю…
Пантера жаловался, одновременно набирая какой-то телефонный номер.
— Аврамов? Аврамова мне! Здравствуй, начальник, ты тоже еще на работе торчишь? Ясно, ясно… Слушай, тут дело одно
Он положил трубку.
— Ну, что скажешь, Марин?
— Лучше послушаю, что ты мне скажешь.
— Сказал бы, да не знаю что.
— То тебе все ясно, то на попятную.
— На, прочти вот эту бумаженцию, — вынул он из кармана давешнюю записку.
Марин развернул листок и, не поверив глазам своим, подошел к лампе. Что за наваждение! На бумажке крупными буквами было выведено:
МОЛЧИ ИЛИ УМРИ!
Как это оказалось в комнате бывшего полицейского? Ведь это же девиз Старого. Молчи или умри! Выходит, тот, кто его написал…
— Ну? — нетерпеливо спросил Пантера.
— Голова кругом. Ничего не понимаю.
— Эх ты, интеллигент! Все ясно как белый день.
— Что тебе ясно?
— Запугивали Соломона.
— Думаешь, бумажка…
— Это отнюдь не случайная бумажка. И полицейская крыса оставила ее на видном месте не без умысла. В случае чего, наведет на след. Надо же, ум пропил, а все же кумекает что к чему.
— Кто же может ему угрожать?
— Вот этого я сказать пока не могу. Но что угрожали, уверен. Боятся, видно, что сболтнет лишнего, выдаст кого-то. А уж я-то точно знаю, что он никого не выдал.
— Но кого в наше время выдавать? Кроме как бывших, вроде бы некого.
— Логично. И этот бывший…
— …заподозрил, что он его может предать или уже предал.
— И?
— И расквитался с ним.
— Да-а… Весьма правдоподобно.
Подполковник поднял трубку.
— Дежурный? Митев, зайди на минутку.
Вошел капитан Митев.
— Явился по вашему приказанию, товарищ подполковник!
— При неизвестных обстоятельствах, возможно, погиб пожилой человек. Твоя задача — обыскать близкие окрестности, соседние села и все улицы города. Узнать, было ли совершено в последние два дня убийство, или нападение…
— Особые приметы, товарищ подполковник?
— И приметы им подавай! — моментально отреагировал начальник. — Вот тебе приметы: старик высокого роста, крупный… Если документы при нем, то зовут Соломон Пейчев Карастоянов.
— Слушаюсь!
— Действуй!
Пантера подсел к столику.
— Бери бутерброды.
Коев отказался:
— Спасибо, что-то не хочется. Слушай, а что с теми страничками, ну, где записаны показания Старого? Нашел ты их?
— Ах да, чуть не забыл. В комитете их не оказалось.
— Как так — не оказалось?
— А вот так. Нет их, исчезли. Кынчев перерыл все бумаги. Нет их, и все тут.
— Но, послушай…
— Кто-то их взял.
— Правильно. Но ведь заявление Старого не исчезло.
— Да что особенного было в тех показаниях?
— Я же тебе говорил, что ничего особенного. Но в конце было написано, что Старый подозревает кого-то, но скажет об этом позднее. Так и написано: «Но об этом позднее».
Пантера встал и нервно заходил по комнате. Коев никогда бы и не подумал, что этот увалень может быть столь подвижным. Сняв трубку, он набрал номер.