Молчи или умри
Шрифт:
— Имеются и другие подробности.
— Даже совестно признаваться, — вмешался Коев, — но я еще не сказал, что пару раз мне почудилось, будто кто-то за мной следит.
И он рассказал о случившемся у бондаря, о преследователе в тумане, о странном поведении повстречавшегося ему Соломона.
— Интеллигенция! — вскочил Пантера. — С огнем играешь! Напичкан несусветной чушью, а дальше носа своего не видишь. Оглянуться не успеешь, как прихлопнут, чего доброго.
— Не нагоняй страху.
— А теперь посмотри на это, — протянул Пантера Аврамову бумажку.
Аврамов взял листок,
— Нужно произвести экспертизу почерка.
— Правильно. И то немедленно. Соломон, как видно, знает что-то такое, что представляет угрозу для другого. Неизвестно, может его душонка уже к святому Петру отправилась.
— Какие меры предприняты?
— Обыскали весь город, все окрестности, но пока ничего существенного. Во-первых, стараемся напасть на след Соломона. Во-вторых, велел Цонкову узнать, кому горком партии выдавал дело Старого. Да, запамятовал, из этого дела исчезли показания Старого об убийстве Спаса и Петра.
— Так-так… Орудует почти не таясь, а мы мух ловим. Выходит, товарищ Коев расшевелил осиное гнездо, не будь его, по-прежнему сидели бы мирно. Старого давно в живых нет, вроде бы и бояться некого. А тут ни с того, ни с сего сына принесло, чего доброго, вздумает забытое поворошить, вытащит на свет божий дело об убийстве Спаса и Петра…
— В том-то и загвоздка.
— И тот испугался… Что он станет делать, когда почует угрозу? Само собой разумеется, постарается запутать следы. Он пробирается в гостиницу. Что его влечет? Уж во всяком случае не деньги. Он боится, как бы Коев не привез разоблачающих документов. Роется в чемоданчике и… Нашел он что-нибудь, товарищ Коев?
— Нет, просто я ничего не записывал.
— Так. Значит, уходит ни с чем. Тогда он решается подслушивать разговоры, в частности, с Соломоном. Пока вы сидели в трактире, он, нисколько не сомневаюсь, дежурил где-то поблизости. Соломон представляет для него опасность, видимо, это его старый знакомец. А вдруг выдаст? Молчи или умри! — вот альтернатива. Соломон, спасая свою шкуру, скрывается. Не исключено, что перед тем он успел увидеться с предателем и заверить его, что пока все шито-крыто. А может…
— Думаю, Марину нужно составить список всех лиц, с которыми он виделся в эти дни, и которые знают о его намерениях, — предложил Пантера.
— Проще простого. Лиц-то — раз-два и обчелся, — с готовностью согласился Коев.
Его особенно поразило, что Пантера снова высказал предположение, что загадочный Ш. — это никто иной, как Шаламанов.
— Что? — как ужаленный подскочил Аврамов.
— Лишь одна из гипотез…
— Давайте хоть в мистику не впадать.
— А если это не мистика? Потому что сатана, выкравший в царстве Господа зло, чтобы раскидать его по свету, может принимать любое обличье, и самые пакостные из этих перевоплощений как раз и составляют нашу клиентуру. Может, Шаламанов тогда не сдох…
— Да, конечно, мы должны обговорить даже самые немыслимые варианты. Пусть товарищ Коев напишет свой список. Мы в свою очередь дополним его. Я уже кое-что наметил. А кроме того, — добавил Аврамов, — надо бы дать охрану к товарищу Коеву.
— Само собой разумеется, — поддержал подполковник.
—
— Хватит дела и для тебя.
— В общем ты знаешь, где меня найти…
К полуночи Пантера и Коев, поглощенные обсуждением чрезвычайного положения, заслушали доклад Митева. Машина сбила молодого крестьянина. На перекрестке у заправочной станции столкнулись два грузовика, жертв нет. Есть случай отравления яйцами, пострадавших доставили в больницу…
— Павел внизу?
— Так точно. Дежурит.
— Пришли его сюда.
Вошел старшина, сопровождавший их к Соломону.
— Павел, отправляйся снова к Соломону, узнай, не вернулся ли он. Захвати и Янко. Если Соломон не вернулся, пусть Янко останется там.
Старшина отдал честь и вышел.
Марин Коев составил список всех, с кем он делился своими планами. Просматривая список, Пантера одних вычеркивал, другие фамилии жирно подчеркнул, возле третьих поставил вопросительный знак. Кроме того, он дополнил список, вписав несколько фамилий. Потом достал из шкафа несколько папок и углубился в чтение.
— Никого не пропустил?
— Сам вот думаю. Разве всех упомнишь? Пока вроде всех.
Оглядев целый ворох снимков, начальник сказал в сердцах:
— Чертовщина какая-то!
Он протянул Коеву фотокарточку мужчины, густо заросшего щетиной.
— Знаешь, кто это?
Коев взял фотографию. Грубоватое, волевое лицо. Слегка оттопыренные уши. Светлые, судя по всему, глаза. Лицо усталого человека. Но выражение говорило о решимости, даже злобе. Как бы это мог быть? Коеву почудилось нечто знакомое, память, казалось, вот-вот ухватится за что-то, подскажет… Но нет, образ расплывался, растворяясь среди множества других видений, ускользая. Неожиданно откуда-то издалека вынырнула низко нахлобученная на лоб черная шляпа. Что за чушь, удивился Коев, причем тут черная шляпа? Возможно, схожесть шла от выражения замкнутости, непроницаемости, но ни в коем случае не схожести черт…
— Ну, узнаешь? — не вытерпев, переспросил Пантера.
— Не вполне уверен…
— Не был ты в его лапах, поэтому и не узнаешь, — загадочно сказал Пантера. — Это Шаламанов.
— Шаламанов?
Коев впился глазами в карточку. Зловещее лицо он помнил совсем смутно, однако образ никак не прояснялся. Шаламанов! Гроза всего города… Но почему память увязала его с Человеком в черной шляпе? Разве они похожи?
— Знаешь, не выходит из головы тот, в черной шляпе, — признался Коев.
— Если бы его тогда не погубили…
— Откуда ты взял, что он погиб? — вырвалось у Коева.
— Да ниоткуда. Просто испарился человек и все.
— А ты знал его?
— Да нет, он заходил только к Старому. Старый его знал, связь мы через него поддерживали.
— Вот и мы с Докой недоумевали, — сказал Коев. — Более чем загадочная фигура. Я его видел не раз. Многие заглядывали к отцу, открытые, честные люди, убежденные борцы, вынужденные скрываться… Этот же был каким-то странным. Никогда не задерживался, даже пальто не снимал. Шляпа по самые брови надвинута. Пышные усы. Плащ…