Молоко с кровью
Шрифт:
1. Вернуться домой не позже восьми вечера. Потребовать, чтоб ужин был. С собой рядом усадить, и пусть сидит, пока он будет ужинать.
2. После ужина Марусю на диван усадить и пусть телевизор смотрит. Или книжки с Юркой читает.
3. Юрку спать уложить.
4. В спальню Марусю затянуть и так выкрутить, чтоб любила его до потери памяти.
Подумал минутку, дописал: «И так – каждый день!»
Перечитал и заматерился.
– Это бы Попереку так жить! Я не смогу.
План на куски порвал, но все чаще стал
– А почему не перезвонил из конторы, что едешь? – удивлялась Маруся. – А то – смех. Установил телефон, а сам пугаешь меня.
– А чего тебе бояться? – говорит. – Честной женщине бояться нечего.
Глянула на мужа исподлобья.
– Говори уже, что тебя грызет? Вижу – крутишься, как вор среди честных.
И как-то Лешка не удержался.
– Имею аргументы, Маруся, что ты мне уже использованной досталась… – сказал и сам поразился, как паскудно звучало это «использованная». И еще больше рассвирепел.
– Какой? – Маруся красными пятнами покрылась. – А ну повтори.
– Да был у тебя кто-то до меня! – крикнул. – Что пялишься?! Давай уже! Признавайся!
Маруся прожгла Лешку черными очами, сжала губы и отвернулась к зеркалу. Смотрит на себя, намысто коралловое пальцами гладит, и Лешка по глазам ее читает – сейчас! Сейчас Маруся с мыслями соберется… Сейчас! Не смолчит, ответит.
Лешка ожидал чего угодно – и что упадет перед ним на колени и будет умолять, чтобы простил, и что, наоборот, размахнется и попытается дать ему звонкую пощечину, только он перехватит ее руку и все равно будет требовать правды. Но Маруся в который раз рассмотрела свое отражение и сказала через плечо, даже не обернувшись к мужу:
– Пошел вон из моей хаты!
– Что?! – не поверил Лешка.
Маруся поправила намысто на груди и пошла к двери.
– Как из сельпо вернусь, чтоб и духу твоего тут не было!
– Ах ты ж… – подскочил, за руку Марусю ухватил. – Говори! Говори правду, или уничтожу!
– Нужно было под крестом на правду присягать, а не в сельсовете подписи ставить! – вырвалась.
– Ты мне на то дурацкое венчание разговор не переводи! Я тебя о другом спрашиваю!
– А за другое я перед Богом отвечать буду, а не перед тобой! – Дверь открыла и пошла.
Лешка за ней, а у калитки уже директор ракитнянской школы топчется.
– Алексей батькович! А как же с книгами? Даст колхоз денег на книги?
– Вам что, в библиотеке книг не хватает? – прикрикнул.
– Не хватает! Если не верите – сами проверьте. – И дает Лешке бумажку. – Вот список необходимой литературы.
В тот же день Лешка позвонил в ракитнянскую библиотеку и, совсем как когда-то Поперек, сказал библиотекарше неоднозначное:
– Татьяна? Чтобы на месте была! Иду к тебе с проверкой.
В пустой библиотеке повисла пыль,
– Это, значит, твое хозяйство, – осмотрелся Лешка.
За все годы своей ракитнянской жизни он тут ни разу не был. А зачем? Домой газеты выписывал – «Правду», «Советский спорт». И журнал – «Животноводство». Бухгалтерша как к родственникам в Молдавию моталась, так обязательно оттуда книги привозила. Уже весь книжный шкаф в новом доме заполнен, только читать некогда. Ничего… Юрчику будут Твен с Достоевским.
– Это, значит, твое хозяйство, – повторил и положил перед библиотекаршей на стол бумажку со списком литературы, необходимой для школы.
– А ну глянь, Татьяна! – приказал. – Есть такие книги?
Татьянка пробежала список глазами.
– И искать не буду, и так знаю, что нет, – ответила.
– А что тогда тут есть? – разозлился. – Смотрю, людей толпа… Все аж рвутся книжки читать.
– Да чего ж… Заходят иногда.
– И что читают? – Для виду спросил, потому что уже выяснил и понял – придется из колхозной кассы детям на книги денежки вынимать.
Татьянка поняла главное для себя – про библиотеку разговор окончен, и с теплого местечка ее пока никто не выбросит. Глазками в окно стрельнула – хоть бы никого в библиотеку не принесло.
– Знаешь, председатель, – сказала, – а у нас с тобой одна беда на двоих.
Лешка на библиотекаршу высокомерно зыркнул, усмехнулся нахально – что ты несешь, баба?! Какая у председателя и библиотекарши общая беда может быть?
– Так, может, и решишь ее за нас двоих?! – даже не поинтересовался, о чем речь. И уже к двери, прочь из пыли библиотечной.
– Степка мой… Немец… К твоей Маруське бегает, – успела выпалить.
Лешка как взялся за дверную ручку, так и замер около нее. К библиотекарше обернулся, та думала – вот сейчас председатель гневом изойдет, все у нее расспросит и такую карусель румынке с немцем устроит, что все Ракитное ахнет.
Лешка обернулся да как расхохочется.
– Немец?! К моей Марусе?! Да ты забери у Степки очки, на нос свой горбатый нацепи и рассмотри немца своего! На него и баба Чудиха не позарится, не то что моя Маруся. Вот тебя только черт попутал. Тоже мне! Нашла Казанову в Ракитном.
– Чтоб я сдохла! – отчаянно выкрикнула оскорбленная Татьянка.
– Да живи… – ответил, на Татьянку презрительно глянул. – Тебе бы дело какое, а то немец твой и с детьми возится, и по хозяйству, и в бригаду успевает. А ты тут сидишь целыми днями, пыль на подол собираешь.
И пошел. Татьянка покраснела от гнева, за председателем на порог выскочила.
– Под сирень около забора глянь.
– А что там? – Лешку уже не смешили Татьянкины выдумки – раздражали: какого черта прицепилась?