Морально безнравственные
Шрифт:
— Ее можно было заменить, и, к счастью, Киара была достаточно добра, чтобы помочь нам сохранить лицо.
— Сохранить лицо, отец? Ты ее видел? Она уже перетрахала половину Нью-Йорка. — Невероятно, насколько лицемерным может быть Рокко. Он прав только тогда, когда это служит его целям. Киара — его марионетка, поэтому она не может поступать неправильно.
— Да ладно, Энцо. Ты же знаешь, что она трахается только с нужными людьми, — продолжает Рокко, и я не знаю, то ли ворчать на его меркантильный образ мышления, то ли смеяться над его глупостью. Значит,
— Я не знал, что этот садовник настолько важен. Или ее телохранители. Или даже гребаный священник на похоронах Мартина. Ты знал об этом? — я подумал, что, возможно, у нее были какие-то чувства к Мартину, потому что на его могиле она проявила театральность, достойную «Оскара». Но после похорон я оставил ее отдыхать, а потом обнаружил, что она трахается со священником.
Отец слегка заикается, пойманный в собственном заблуждении.
Я точно знаю, что произошло. Он думал, что сможет контролировать Киару и даже использовать ее как свою личную помойку. Но он не предполагал, что Киара непостоянна, и что она может шантажом заставить его жирную задницу подчиниться. Ее поведение в последние годы было просто непристойным, но Рокко все равно находит способы защитить ее, хотя будь на ее месте кто-либо другой, он бы устроил скандал из-за того, что она оскорбляет честь семьи.
— Она просто одинока. Ты не уделяешь ей никакого внимания, — почти смеюсь я ему в лицо.
— Извини, но мне не нужна киска из вторых рук, отец, — я закатываю на него глаза. — Но мне любопытно, — продолжаю я, желая прощупать еще немного, часы на моей руке говорят мне, что у меня есть еще время, — что именно получили Маркези?
Его глаза расширяются от моего вопроса, и ему требуется секунда, чтобы ответить.
— Контроль над нашими итальянскими предприятиями, — его голос дрожит, когда он признает это, потому что, по большому счету, контроль над Италией — это контроль над Европой.
— Правда? Ты так дорожишь своей свободой, что готов отказаться от половины своей власти? — я просмотрел все документы, но ни один из них не предполагал слияния или даже передачи власти, что означает, что он использовал различные списки доверенных лиц, чтобы убедиться, что соглашение остается скрытым. Умно, но и глупо. Внезапно стало понятно, почему наша европейская сторона теряла деньги.
Чертов Маркези.
— Это было необходимо, — выдохнул он, его лицо покраснело от напряжения.
Еще две минуты.
— Спасибо, что просветили меня, отец. А теперь, почему бы мне не рассказать тебе несколько интересных фактов? — моя рука вцепилась в его пухлую руку, мои пальцы впиваются в его жирную плоть. — Галлагеры никогда не были нашими союзниками.
Квин наносит удар своему противнику, и вся толпа ликует.
— Ты знаешь, с кем они работали? — я продолжаю, наблюдая, как его глаза расширяются от осознания. — Да, конечно. Хименес и… я.
— Что… — он заикается, выглядя так, будто увидел привидение.
— А, думаю, ты этого не ожидал, — продолжаю я, и в этот раз он кажется действительно потерянным.
— Ты был неправ, когда поступил так с Аллегрой, отец, но еще хуже было думать,
— Но… почему…
— Ты знаешь, что я обещал Хименесу за его помощь в уничтожении тебя? — спрашиваю я с сарказмом, и он понимает, к чему все идет. — Все, чем ты владеешь.
Он внезапно напрягается, поворачивается ко мне лицом, его лицо полно гнева.
— Тебе это не сойдет с рук, — он скрежещет зубами, глядя на меня, на его лбу проступает вена.
Это… это то, что я хотел увидеть.
— А что, если я уже сделал это?
Стрелки часов приходят в движение, и в этот момент на толпу начинают сыпаться выстрелы. Вернее, они фокусируются на нашей секции.
Рокко, в своей жалкой попытке избежать смерти, пихает свою любовницу под пули.
Но ему это не удается, так как следующие пули проходят сквозь него, и кровь проливается повсюду.
Смотря вперед, я чувствую, как пуля входит в мой бок, где-то в нижней части живота. Я моргаю от боли, но другая пуля попадает мне в грудь, сила отбрасывает меня назад и заставляет упасть.
Это не должно было быть две пули…
Я едва могу двигаться, так как кровь продолжает свободно вытекать из меня, и медленное помутнение окутывает мой мозг. Я чувствую Бьянку у себя под боком, надавливающую на рану, а Гастингс на заднем плане выкрикивает приказы, вызывая 911.
Но как бы я ни боролся за то, чтобы не заснуть, я не могу.
Перед тем как потерять сознание, я произношу единственное, что имеет значение.
— Скажи… Аллегре… люблю, — у меня больше нет сил закончить фразу, но я надеюсь, что Бьянка поймет.
Потому что, если я действительно умру здесь сегодня, я хочу, чтобы Аллегра знала, что я любил ее и буду продолжать любить.
Но потом все это исчезает.
?
— Вам повезло, — говорит мне врач, просматривая мою карту. — Пули не задели жизненно важные органы. Все могло быть гораздо хуже.
Мама — одна из моих первых посетительниц, и она постоянно сетует на то, как плохо я выгляжу и как она думала, что я не выживу. Мне сказали, что Киара приходила навестить меня, но она не задержалась.
Неужели она пришла убедиться, что я умер?
— Что ты сделал, сын мой? — кричит мама, и я вздрагиваю.
— Я в порядке, мама, — поспешно заверяю я ее, но, видя, как она волнуется, мне вдруг приходит в голову другая идея.
Поскольку все мои планы были саботированы, мне нужна альтернатива, чтобы заставить Маркези заплатить. Из своих источников я узнал, что и Хименес, и его сын Карлос мертвы. Вся его организация умирает, и я уже предвижу, как разные картели будут бороться за господство. Это не сильно повлияет на меня, поскольку я каким-то образом оказался с деньгами Мартина и инвестициями Хименеса. Единственный недостаток в том, что я застрял с пусть и процветающей империей.