Морок Париса
Шрифт:
Облик Лиры оставался неизменным только до пояса. Тело её ниже было непередаваемо страшно: по глади озера двигалось подобие человека со многими щупальцами вместо ног. Это существо было уродливым подобием того, что совсем недавно стискивал в объятьях Грир. Теперь же одна только мысль об этом вызвала неподдельный ужас и отвращение в его душе. Выбравшись на берег, чудовище продолжило свои изменения.
Одежды, покрывавшие тело Лиры, разрывались и перекручивались, будучи не в силах выдержать натиск подвергшейся чудовищной метаморфозы плоти. Кожа на её суставах ороговела, ладони стали очень длинными и плоскими, их завершали огромные когти. В безмолвном ужасе уставился Грир на неестественно
Лира в образе кошмарного морока, организма, совмещавшего спрута и ящера, раскинула щупальца и когтистые лапы в ожидании очередной жертвы. Её образ внушил Гриру трепет ненависти и отвращения. Сомнений быть не могло — перед ним явилось древнее божество, Мелюзина, Альфа секты змеепоклонников.
Между тем на большой резной алтарь довольно грубого образца, скрывавшийся за раздуваемым ветром огнём жаровни, перед уродливой тварью, двумя фигурами, в которых он узнал Шваба и Эллджера, было положено тело умирающего в страданиях Лэндона.
Грира охватила невольная дрожь. Но ему пришлось содрогнуться ещё раз, когда внезапно долетевший до него сладострастный стон каракатицы заставил его оцепенеть от отвращения и ужаса. Чудовище погрузило свою руку в грудину Лэндона, изогнувшегося в агонии, вырвало у него сердце и отправило в свою омерзительную пасть. Лес наполнился голосами, зазвучавшими столь пронзительно и близко, проникавшими в голову одновременно как снаружи, так и изнутри. Выскочившие из тьмы фигуры гигантских рептилий, снявших человечье обличье, занялись своим страшным делом, а новообращённые адепты, с выражением на оскаленных лицах злобного торжества, обезумев, так же рвались к терзаемой плоти мертвеца. Грир видел, как те, кто прикрывался личинами Дрейвна и Хэйвуда, подскочив к мрачному алтарю, огрызаясь и отпихивая друг друга, занялись людоедством.
Видеть дальнейший ужас для Грира было невыносимым зрелищем, но он не мог уклониться от этого зрелища, как и от отвратительных звуков, поскольку весь был во власти сковывающего ужаса. Потом он увидел, как люди и рептилии в отсветах огня сплелись в дикой животной оргии. Одним богам было известно, сколько их там было. Должно быть, около сотни. Вид этих отвратительных движений в слабеющих отблесках огня, озарявших нечестивое святилище, потрясал его до глубины души. Когда же, наконец, клубок тел стал иссякать и распадаться на отдельных особей, ему отчётливо удалось разглядеть их рептильные тела, некие чудовищные, карикатурные пародии на род людской. Некоторые из них возвратились к жертвеннику и с тошнотворным наслаждением доедали то, что оставалось от Лэндона. Усилием воли Грир стряхнул с себя вызванное отвращением и ужасом оцепенение и скрылся в чаще.
О возвращении в длинный дом не могло быть и речи. Интуитивные способности Хэйвуда и его подручных немедленно разгадают изменившееся отношение к ним Грира, и его ждёт немедленная смерть в мучениях. Единственным желанием по отношению к этим нелюдям у него стало стремление к их уничтожению.
Он бродил по лесу неизвестно долгое время, пока не нашёл упомянутую Хэйвудом пустую запертую лесопилку. Забравшись внутрь через яму с опилками, он нашёл там рабочие инструменты. Он взял в руки увесистый топор-сучкоруб на длинной ручке и почувствовал себя гораздо уверенней с этим тяжёлым орудием. Уходя из лесопилки, он прихватил с собой кувшин с маслом для ламп. Замысел мести уже созрел в его голове. Собственная безопасность его уже мало заботила. Во что бы то ни стало, он жаждал отомстить бесчеловечным изуверам.
Тёмная и безлунная ночь скоро должна была уступить место рассвету. Его глаза уже привыкли
Этих охранников он уже не боялся. У него было достаточно опыта и ярости, чтобы расправиться с ними.
Он дождался, пока сторожа пройдут полпути до ворот, равно удалившись от них и от дома. Они что-то возбуждённо обсуждали, и Грир мог поклясться, что знает о предмете их восторга.
Мягко и бесшумно он нагнал сектантов и без раздумий с размаху вонзил лезвие топора в шею ближайшего. Тот рухнул на землю, а второй, не успев вскрикнуть, получил рубящий удар в живот. Он уже раскрыл рот для крика, но Грир сжал его шею, и тот лишь смог лишь еле слышно прохрипеть, высунув язык.
Грир замер на месте, и прислушался. Лес хранил тишину.
Оттащив в кусты трупы, Грир бросился к длинному дому. Подперев ворота бревном, он обильно облил их маслом и поджёг огнём лампы, висевшей на углу дома. Вспыхнувший огонь развеселил его — сейчас здесь начнётся такое веселье, что его исчезновения никто не заметит. Оставалось только добраться до Рори. Беда была в том, что Грир не знал, где находится. Однако, отступать было поздно, огонь уже подступал к крыше здания. В последний раз взглянув на пожар, Грир бросился в направлении забора.
Добравшись до него, Грир прикинул его высоту. Действительно, он был высотой в три человеческих роста. Однако, Грира было уже не остановить. Недалеко от забора росло дерево. Его крона была выше забора, а ствол был не таким уж и толстым. Поудобнее перехватив топорище, Грир принялся рубить прямой, как мачта, ствол. Он уже почти выбился из сил, когда от ствола осталась третья часть. Он остановился, и услышал шум пожара и крики доносившиеся со стороны дома в чаще. Усмехнувшись, он, в мокрой от пота одежде, упёрся ногами в соседнее дерево и — спиной — в подрубленный ствол. Заскрипев, как дряхлая старуха, дерево медленно стало заваливаться с нарастающей скоростью и с треском упало на забор. Взобравшись по нему, как по ступеням, Грир повис по ту сторону частокола на большой ветке, которая отходила от ствола в направлении земли и, разжав кулаки, упал на землю. Быстро вскочив и достав из-за пояса сзади топор, он осмотрелся. Всё было тихо. Его расчёт оказался верным — пожар отвлёк внимание от его побега. Однако, не успел Грир отойти и на пару шагов, как его остановил женский голос:
— Самое время для морока в Парисе, — произнёс голос из тьмы.
— Кто здесь? — замер на месте Грир.
— Привет тебе, Грир. Я и не думала, что ты сможешь так легко бежать, — Мерит Гэйлорд возникла рядом с ним, выйдя из-за ствола дерева, за которым скрывалась.
— Гром и молния! — пробормотал Грир. — Откуда ты тут взялась?
— Я живу в домике чуть дальше по дороге, — объвила девушка. — С тех пор, как сыщики обнаружили это змеиное кубло, мы следили за ним. Ты цел? — спросила она, осмотрев его забрызганный кровью балахон.
— Да. — Грир улыбнулся. — Нужно немедленно сообщить Рори. Тут собрался весь выводок.
— Бежим к дому, — сказала она. — Там лошади.
Она взяла его за руку, и они припустили по лесу вдоль дороги.
ВОЗМЕЗДИЕ
Утро застало большой конный отряд, мчащийся по дороге к Роще.
— Быстрее! Быстрее! — приказывал Руди Сеймур во главе колонны.
Конь мчалась галопом, вооружённые всадники были безмолвны и сосредоточены.
Рори собрал их заранее в соседнем городе, как только выследили, куда был отвезён Грир. Под большим секретом, поодиночке, собирались его люди в ожидании сигнала к выступлению. И вот пробил час, которого они ждали.