Морозные узоры: Стихотворения и письма

Садовской Борис Александрович

"Воскинув пред образом руки..."

Воскинув пред образом руки, Он долго молился без слов, И слышались вздохи да стуки Тяжелых его сапогов. И тут же с высокой постели В морозный полуночный час С надеждой на старца глядели Две пары измученных глаз. <1916>

"Люблю я радостно, люблю печально..."

Люблю я радостно, люблю печально, В час грусти сладостной душа моя нежна. Люблю

я нежно и сентиментально; Сентиментальная любовь моя печальна, И радостна, и сладостна она. Губами губ искать, не говоря ни слова, Глазам уверовав, глазами уверять, Искать любимых губ и верить взглядам снова, Любить и уверять, не говоря ни слова, И поцелуями признанья повторять. Любимый друг! В твоих бездонных взорах, Как мина под землей, готовит взрывы страсть. Мой взор в глаза твои сверкнул, как искра в порох, Как порох, вспыхнул взрыв. Взлетаю в дымных взорах, Чтоб мертвым с высоты к ногам твоим упасть. <1916>

СОН

Мне снилось недавно. Как будто в театральном Стою я коридоре, и во все концы Идут люди, люди. Отблеском печальным Озарялись лица, и я знал: это – мертвецы. Шли быстро и тесно, как после представленья, Душно, безответно мигал над ними газ. Слышались речи, но как жалобное пенье, Смех звучал, но тоска в него вплелась. Были шедшие передо мной изящно одеты. Но мгновеньями из-под причесок сверкали черепа. Под шубами и ротондами чуялись скелеты. Шла, говорила пестрая толпа. И я с нею слился, потонул в этом мертвом море. Белые саваны, погребальные венцы. Было скучно. Я смотрел в равнодушном горе, И всё двигались, двигались мертвецы. <1916>

ИСТОРИЯ КУПЛЕТА

I

Двадцатые годы

Лизета, милая Лизета, Я воздыхаю по тебе. Туманом рощица одета, Заплакал филин на трубе. Я рву цветочки для любезной, За мною бабочки летят, Любовь душе моей полезна, Как летом вкусный лимонад.

II

Сороковые годы

Директор департамента Меня поцеловал И на листе пергамента Награду подписал. От похвалы начальника Очнувшись поутру, Я у столоначальника Столовые беру. Его превосходительство Мне перья поручил. Под их я покровительством Сто дюжин очинил. Их камеристка Линочка Придерживала дверь, И вот уж их кузиночка Невеста мне теперь! Раз в жизни нам родиться, Живя, весь век учись: Чтоб с барышней слюбиться, За девкой волочись.

III

Шестидесятые годы

Вся исполнена горем, Плачет родная страна. Водка свирепствует морем, И голодает жена. Эх, православные массы, Что же над вами творят? Пьют за прогресс и

за кассы, И говорят,– говорят. Ходят в театры, в концерты, Даже, о, ужас, в балет! И рассылают конверты В Пизу, в Париж, в Тарталет. Знать не желают несчастья. Устрицы, пышный наряд. Топят в вине сладострастье, И говорят, говорят.

IV

Восьмидесятые Годы

Тарарабумбия, Сижу на тумбе я, Домой не двинусь я – Там теща ждет меня. Боюсь изгнания, Волосодрания. Такая участь суждена, Когда ученая жена! Тарарабумбия, Здесь не Колумбия: Здесь наши гласные Во всем согласные. Дела доходные, Водопроводные. Все нам полиция решит, Покуда Дума крепко спит. 1916

МОНАШЬЯ

Ты игумен, игумен мой, Клобук черный, глаза бесстыжие, Ты зачем меня в чернецы постриг, Удалого добра молодца? Уж я посох под стол брошу Камилавочку под лавочку: Не мое дело к обедне ходить, Не мое дело к вечерне звонить, Я хочу пить зелено вино, С молодицами песни играть, Красных девок в келью важивать. <1914?>

Из газеты

«НИЖЕГОРОДСКИЙ ЛИСТОК»

"Куполы блещут пожаром..."

Куполы блещут пожаром, Яркое солнце смеется. Над запестревшим бульваром Благовест медленно льется. Всюду бесцветные взгляды, Речь однотонно-тупая. Медленных зданий громады Молча глядят, выжидая. Мчатся ритмически-мерно Шины упругих колясок; Всё так заученно, верно, В тоне обыденных красок. Хочется бешенства, встряски, Смеха, безумств, приключений!.. Молча несутся коляски, Люди проходят как тени. Тени – фантомы немые, Мертвых людей мириады. Речи бесцветно-тупые, Трупов гуляющих взгляды. <31 октября 1909>

ДЕВИЧЬЯ ТОСКА

О.Г.Ч.

Вот уж нет на закате зари И огнистая зыбь догорела. Ах, скорее, скорее сгори, – У окна мне сидеть надоело! Опостылела вечная тишь. Эта скука мне с детства знакома. Целый день пред окошком сидишь. Целый день не выходишь из дома. На селе хороводы ведут, Заливается песня уныло. Ах, как дни мои скучно идут, Ах, как всё мне на свете постыло! В темных избах не видно огня. Надрывается плачем гармошка. Жизнь, ты катишься мимо меня, – На тебя я гляжу из окошка! <1 ноября 1909>