Морской узел
Шрифт:
Лои мгновенно придумал, как защищаться. Лои Кристинссон, скажет он Херманну, если тот будет настаивать на его возвращении, нанялся судовым матросом на все лето и ни в коем случае не может оставить «Слейпнир» без приказа капитана.
С побелевшим от волнения лицом Лои сел за стол в кубрике.
— Вы в один замет столько сельди взяли? — спросил он.
Херманн открыл шкаф, вытащил белую коробку:
— У меня тут для тебя посылочка от Деда Мороза. Подарок на день рождения.
Он поставил коробку перед Лои.
— Подарок ко дню рождения? Но мне же…
— Ладно… Может, лучше откроешь?
Дрожащими
Кровь прилила у него к лицу. В памяти отчетливо всплыли бесчисленные картинки из прошлого: красный грузовик на одеяле, который он увидел, проснувшись и вспомнив, что сегодня ему исполняется пять лет; зеленая удочка и вся рыба, которую он на нее поймал; лыжи на рождество, заводная моторка, пистолет с пистонами и, наконец, «Оладья»… Все эти приятные воспоминания были связаны с Херманном.
Но они меркли перед тем, что лежало в коробке.
— Где ты их нашел? — чуть слышно проговорил Лои.
— На распродаже в Акюрейри. Примерить не хочешь?
Лои погладил грязными руками красную резину.
— Красивые, правда? Просто загляденье…
— Хватит валандаться, — сказал Херманн, вытаскивая бахилы из коробки. — Снимай обувку!
Никогда еще Лои не разувался так быстро. Через минуту он уже стоял посреди кубрика в бахилах с неподвернутыми голенищами. Это было великое событие, акт посвящения в рыбаки. Теперь он мог, как другие матросы, с важным видом пройтись по сельдяному складу в неподвернутых бахилах, задерживаясь возле работающих девушек и справляясь о том, много ли они засолили. А потом, похвалив их за усердие, идти восвояси. Он больше не был шкетом в заплатанных коротких сапожках, который все время дрожит, как бы не зачерпнуть в них воды и не промочить ноги. Он стал заправским рыбаком, который может ходить чуть не по пояс в воде, а ноги у него при этом останутся сухими.
Лои сразу почувствовал себя гораздо увереннее. Теперь у него было все, что нужно для самоутверждения.
Он расхаживал по кубрику, надавливая пальцем на резину, чтобы она скрипела.
— Здоровская вещь!
— Наверное, спасибо не мешает сказать? — напомнил Херманн.
Лои бросился брату на шею и расцеловал его.
— Я, конечно, понимаю, бахилы тебе совершенно ни к чему…
— Очень даже к чему!
— Вот и прекрасно. Вообще-то я думал, что тебе больше хочется в подарок хорошую книжку…
— Книжку? Нет, мне как раз нужны бахилы.
— Может, снимешь их и положишь в коробку?
— Нет, я останусь в них. — Лои запихнул в коробку свои старые, облепленные чешуей сапоги.
— По крайней мере отверни голенища!
— Не надо, мне так больше нравится. Замечательные бахилы!
В кубрик вошел Рагги, сын Тоуты из Дальвика. Этот жизнерадостный молодой человек был капитаном «Морской волны». Поздоровавшись с Лои, Рагги похвалил обновку и приступил к мальчику с расспросами о том, как ему нравится на промысле.
— Очень нравится! — отвечал Лои, не сводя глаз с бахил.
— Ауси мне говорил, что хорошими уловами они обязаны Лои, — обратился Рагги к Херманну. — Капитан от него в восторге… Может, будущим летом его отпустят со мной, чтобы и у нас дела наконец пошли на лад? Хочешь к нам, Лои?
— Не знаю. Вдруг меня снова позовет Паульми?..
Они
— Ну, Лои, тебе пора на «Слейпнир». Разгрузка, наверное, уже заканчивается, — сказал Херманн. — Думаю, мы с тобой скоро опять увидимся.
— Я тоже так надеюсь.
— Ты все-таки будь поосторожнее, братишка. Береги себя.
Лои сошел на причал и, зажав коробку с сапогами под мышкой, улыбаясь, направился в сторону жиротопни.
— «Скачем, скачем быстро…» [18] — скандировал он в такт скрипящим при каждом шаге бахилам.
Вскоре он уже стоял на носу «Слейпнира» в новых бахилах с неподвернутыми голенищами и усердно плевал за борт. Дул свежий северный ветер, на море поднялось волнение.
18
Детский стишок, под который играют с малышами, — типа русского «Ехали с орехами…».
— Мюнди, какую обещают погоду?
Мюнди завертывал швартов за кнехт. Выпрямившись во весь рост, он посмотрел на небо.
— Да обещают вроде неплохую… Только мне сегодня приснилась моя старая матушка, а это, скорее всего, к шторму.
Когда «Слейпнир» вышел из бухты, волнение усилилось. Однако новоиспеченный владелец бахил не замечал обдававших его фонтанов брызг и на радостях продолжал с важным видом стоять у форштевня.
— Ты что, решил до костей промокнуть, чертенок этакий? — закричал кок, выскакивая из рулевой рубки.
Эти слова вернули Лои к действительности. И правда, нельзя же стоять там до скончания века, как бы ему этого ни хотелось.
Впрочем, бахилы в деле он уже проверил, и теперь можно было пройти мимо кока в рулевую рубку.
Глава пятнадцатая
После двух суток птичьего концерта, который они вынуждены были слушать у полуострова Лаунганес, Лои понял, что ожидание разгрузки в порту — цветочки по сравнению со штормом. Лаунганесский хор пернатых тянет свою нескончаемую песню, а ветер аккомпанирует ему то в мажоре, то в миноре, словно подделываясь под широкий диапазон голосов хористов. Ни днем ни ночью не умолкает месса над рыбачьей шхуной, укрывшейся под защитой черных утесов в ожидании, пока уляжется непогода.
Выйдя из Рёйвархёбна, они уже через несколько часов трудного пути должны были повернуть к Лаунганесу. Капитан приказал отдать якорь, и с тех пор они загорали здесь, слушая сводки погоды.
Команда на чем свет стоит ругала Паульми за то, что он держит их тут отрезанными от всего мира, а не повел «Слейпнир» в какой-нибудь порт: и в Рёйвархёбне, и в Вопнафьордюре по случаю вынужденного пребывания на берегу для рыбаков устраивали праздник.
Время тянулось невыносимо медленно, и, когда спать было уже невмоготу, матросы садились играть в карты. Некоторое разнообразие в их жизнь вносило радио. Самой большой популярностью пользовались такие передачи, как прогноз погоды, последние известия, программа для моряков и… «Детский час».