Мошенник. Муртаза. Семьдесят вторая камера. Рассказы
Шрифт:
Он мял в руке десять лир и смотрел то на комиссионера, то на девочку. Наконец комиссионер снова поймал Сельви за руку и со злобой тряхнул ее:
— После того, как мать тебя отдала! Ишь ты!
Девочка снова вырвала руку.
— Не пойду! — крикнула она. — Не пойду, не пойду!
— Почему?
— Не пойду!
— Я тебе новое платье куплю, заколку в волосы… Будешь жить хорошо, станешь госпожой…
Девочка не отвечала.
Комиссионер обернулся к парню:
— Спроси-ка ее, почему она не хочет идти?
Парень
— Возьми, — сказал парень, — возьми-ка ты, ага, свои деньги. Не пойду, говорит. Зарабатывать сама буду, так решила.
— Почему? Ведь мать ее помрет не сегодня-завтра.
— Что верно, то верно, но так уж она решила.
— Почему она не хочет?
— Дело известное, эфенди, сердце не камень… Если я уйду, говорит, кто матери воду подаст, кто за ней убирать будет, черви на ней заведутся…
Комиссионер с ненавистью посмотрел на девочку. Потом забрал у парня десять лир, положил в карман:
— Ишь дрянь. Разве они могут оценить доброе дело!
Когда неуклюжий комиссионер, держа в руках толстый портфель, отошел прочь, один из крестьян сказал:
— Конечно, как не понять твое доброе дело!.. За десять лир оторви телку от матери, продай господам, чтобы они вволю попользовались! Молодец, дочка Сельви!
Красные камни в сережках Сельви, казалось, смеялись в лучах яркого солнца.
Рыба
Перевод Р. Фиша
Шестилетний Алтан влетел в дом:
— Мама! Отец пошел покупать рыбу! — Он захлопал в ладоши. — Э-э-эй! Будем кушать рыбу, будем кушать рыбу, ура!
Они жили в крохотном домике на окраине. Алтан мигом одолел четыре ступени крыльца. Его старшая сестра, лежа на матраце, по слогам читала газеты, которыми был оклеен потолок.
— Сестра, — крикнул Алтан, — отец пошел покупать рыбу!
— Правда? — спросила она, радостно глянув на Алтана.
— Ей-богу… Сказал, пойду куплю рыбу. Молодец папа! Я очень люблю рыбу! А ты?
— Я тоже…
— А я больше люблю рыбу, чем ты!
— Нет, я больше!
— Нет, я.
— Говорят тебе, я больше люблю, чем ты!
— А вот я больше!
— Не зли человека, девчонка!
Плача, он подошел к матери.
— Мам, а мам, скажи ты этой рыжей свинье!
— Что там у вас опять? В чем дело?
— Я говорю: я больше, чем ты, люблю рыбу, а она говорит: нет, я. Дразнит меня!
Мать не отвечает, продолжает заниматься своим делом. Алтан выбегает на улицу. Семилетняя соседская девочка, черноглазая, чернобровая Фикрие, сама с собой играет в классы.
— Сегодня мы будем кушать рыбу! — говорит Алтан.
— Может быть, мой папа и нам купит рыбу, — отвечает она.
— Ну да, — говорит Алтан. — Как же, купит! Жди! У тебя отец совсем без понятия!
— Это
— Вот еще, без понятия! Мой отец даже шоколад покупает. Мой отец — в финансах чиновник. У него даже газета есть. А у твоего отца разве есть?
— Пусть твой отец — чиновник. А мой в торговой палате — почта! Мой отец каждую неделю меня в кино водит. А по праздникам на качелях и каруселях катает!
— Катает, подумаешь! Мой отец меня даже на Джейхан [92] водил…
— А мой отец даже на такси возил.
— А мой отец…
Алтана зовет мать. Оставив Фикрие, он бежит домой.
— Что, мама?
— Набери воды у источника, да смотри не разбей кувшин!
— Ладно, не разобью…
Прабабка Алтана снимает каморку рядом с источником. Ей восемьдесят лет, она вся в морщинах, седая. С Алтаном они не ладят — известно, старый что малый. Увидев прабабку у источника, Алтан сверкнул глазами:
92
Джейхан — река в городе Адане.
— Отец сегодня купит нам рыбу!
Старушка туга на ухо.
— Что? — переспрашивает она, и лицо ее морщится еще больше.
— Рыба! — кричит Алтан. — Отец нам купит рыбу сегодня!
— О-о! — говорит старуха. — Сколько мы ее перепробовали! Дед твой покойный, спаси его аллах, чего только не покупал.
— Отец покупает рыбу, потому что я ее очень люблю.
— Конечно, сынок, ведь он тебе отец. Ясное дело, купит.
— Ясное дело, ясное дело! Почем ты знаешь, купит или нет?
— Снова начал? Грубиян!
— Сама грубиянка! Не дам тебе рыбы, и все!
Старуха затряслась от гнева:
— Кто у тебя просит рыбу, сопляк? За свою жизнь я столько рыбы съела!
— Съела, съела… А у тебя есть отец, который покупает тебе рыбу?
— Не из земли ведь родилась! Дед у меня большим человеком был в свое время. Особняк наш как улей гудел. Орехи, фисташки, миндаль… Чего только душа пожелает. Так-то, сынок!
— Я тебе не сынок, у меня отец есть. Отец купит мне рыбу. Мать говорит: эта гадкая старуха так меня всегда злит! Какое тебе дело, что мать моя красит губы?
— Кто? Твоя мать? Это она меня гадкой называет?
— Конечно, тебя… А отец говорит: надоело мне платить этой старухе каждый месяц двадцать лир!
— Ах, так, значит, твой отец говорит!..
Шамкая ртом, Алтан передразнивает старуху:
— Ах, так, значит, твой отец говорит!..
— Если у тебя рот погнулся, отнеси кузнецу, исправит, — бормочет старуха.
Но разве Алтана остановишь!
— Это твой рот погнулся, ты и отнеси его кузнецу, пусть исправит!
Старушка наклонилась за камнем. Алтан отбежал подальше и крикнул: