Московское золото и нежная попа комсомолки. Часть Третья
Шрифт:
Похоже на Центральном фронте что то затевалось и лелеемые им диверсионные методы ведения войны наконец то стали востребованы.
Но трясло самолёт по дороге нещадно, летели они с двумя посадками и концу полёта все выглядели и чувствовали себя, как давленные испанские лимоны в коктейле. Если бы не сопровождающая его переводчица Аня, то Илья зашел бы за хвост самолёта и поделился бы с травой аэродрома своим завтраком. А так приходилось стараться выглядеть прилично.
В голове у него ещё крутились карты, схемы, линии снабжения
Он не успел сделать и десятка шагов, как взгляд его зацепился за что-то настолько странное, что он даже остановился.
Рядом с ангаром, словно выброшенный течением на чужой берег, стоял… маленький смешной самолётик с опознавательными знаками франкистов! Самый настоящий трофейный самолёт! Крохотный, щуплый, весь какой-то несуразный, но похоже исправный. И самое главное с франкистскими крестами и кругами на хвосте и фюзеляже.
Старинов остановился, глядя на этот цирковой вагон с крыльями, и задумался ещё сильнее.
— А что это за явление фашистского аппарата народу? — спросил Илья у пробегающих мимо механиков.
— А, это… это Лёха Хренов вчера угнал! — бодро похвастался кто-то из окружавших его советских механиков.
— Угнал! Ого! А Хренов, кто это?
И тут Старинову, с истинно диверсантской тщательностью, начали пересказывать историю о том, как наглый моряк спер этого недомерка у франкистов и сумел спасти сбитого лётчика. Как он умудрился увернуться от собственных истребителей, а затем, пробираясь над испанскими холмами, притарахтеть на нем прямо сюда, в Мадрид.
Чем дольше он слушал, тем шире становилась улыбка у будущего «дедушки советского спецназа».
— И что, эта махарайка — он махнул рукой в сторону самолётика — ещё и лётает?
— Абсолютно. Пару дырок залатали — хоть сейчас в воздух. Хренов на нём аж от трех наших истребителей сумел увернуться! И пилота раненого из-за ленточки вывез! А сейчас наши с испанцами спорят, кому достанется этот аппарат.
Старинов ещё раз оглядел самолётик, обошел его кругом, посмотрел в кабину и даже не поленился нагнуться и залезть вниз, осмотреть внешнюю подвеску.
Маленький. Довольно тихий. Может сесть где угодно. Практически идеальный для скрытной переброски людей в тыл врага.
И вдруг мысли в голове сложилась в яркую и чёткую картину.
— А где этот ценный кадр обитает, товарищ Хренов? — весело спросил он, разворачиваясь к механикам.
— У Наума… наверно, в Мадриде… Эээ… В смысле у Наума Марковича, Белкина. Отель «Палас». Отчитывается скорее всего. — пожали плечами ему в ответ.
— Вот и отличненько. Вот и прекрасненько… —пришел в прекрасное расположение духа Старинов.
В его голове начал складываться шикарный план…
Июнь 1937 года. Телефонный разговор между Мадридом и Картахеной.
Николай Герасимович Кузнецов привык к неожиданным звонкам — работа военного советника при республиканском флоте Испании
Штерн не был человеком, который звонил просто так. Вежливые приветствия, пара обменов дежурными фразами — и вот, наконец, тот прямо перешёл к делу:
— Николай Герасимович, мне нужен один твой человек. Временно.
Кузнецов чуть подался вперёд, прислушиваясь внимательнее.
— Интересно, зачем вдруг понадобились моряки под Мадридом. И кто именно интересует?
— Алексей Хренов. Лётчик твой.
Кузнецов на секунду замер и непроизвольно стал улыбаться. Нет, не то чтобы он не мог обойтись без этого нахального молодого летуна. Не то чтобы он даже скучал по его бесконечным приколам и историям.
На миг ему вдруг вспомнилась организованная Хреновым история с погрузкой ящиков с золотом, отбитых у мятежников, когда они вчетвером работали грузчиками. Да и личная телеграмма Сталина со скупой похвалой в эти времена стоила многого.
Но сам факт, что его человека вдруг просят в «аренду», да ещё и без самолёта, вызывал законное любопытство.
— Я Хренова вот уже почти как месяц не вижу. Даже самолёт вернули без него! Ты его мне обратно вернёшь или всё, в РККА переведут? — подозрительно уточнил он.
Штерн усмехнулся:
— Верну обязательно. Через пару недель.
— Ясно. А объяснишь, что за срочность? У меня, знаешь ли, пилотов не так чтобы очень много. Особенно таких. Слышал же наверняка. Пара линкоров, это пара линкоров! — Кузнецов засмеялся и откинулся на спинку кресла.
Штерн вздохнул, явно готовый к тому, что переговоры будут непростыми и небыстрыми.
— Да я бы кого другого взял, но так, как твой Хренов управляет этой немецкой тарахтелкой, не может больше никто. А «Шторьх» исключительно нужен тут в одной операции.
На том конце провода воцарилась короткая пауза, в которой Кузнецов, кажется, что-то прикидывал в уме. Потом он вдруг хмыкнул:
— А давай-ка так: если уж он у вас так ценен в управлении этим аппаратом, то вернёте его мне вместе с этим самым «Шторьхом». Я сколько у вас прошу такой самолёт!
Теперь замолчал Штерн. В его молчании явно присутствовал процесс переваривания информации и обдумывания возможных вариантов.
— Договорились. Я тебе на сто сорок шесть процентов обещать не могу. Испанцы в принципе могут на дыбы встать, но вроде пока аппарат за нами. Его обещали нам на Родину отправить для изучения. Вот пусть начала у тебя полетает, сколько надо, а потом ты его и отправишь на своих пароходах! — не упустил своего интереса и Штерн.