Московское золото и нежная попа комсомолки. Часть Третья
Шрифт:
— Хорошо, — удовлетворённо кивнул Кузнецов, улыбаясь, хотя собеседник этого не видел. — Забирай Алексея, как договорились. Смотрите только, не испортите мне пилота!
— Будем трястись над ним, беречь, как бутылку коньяка на чёрный день! — пошутил в ответ Штерн. Он понимал, что сделка состоялась и запрос Ильи Старинова он выполнил.
Планируемая операция стала чуть-чуть более реальна.
На другом конце провода, положив трубку, Кузнецов усмехнулся. Надо признать ему нравился это весёлый, открытый и очень сообразительный парень, Алексей Хренов. Он поймал
И было очень похоже, что Алексей снова влип в какую-то историю.
Середина июня 1937 года. Советское представительство, Отель «Палас», самый центр Мадрида.
День попаданца начался исключительно бодро.
Лёха, следуя своим привычкам, встал рано, ещё до того, как солнце окончательно взобралось над крышами Мадрида. Первым делом он направился в советское представительство, чтобы закончить все формальности у местного НКВДшника. И, к своему и НКВДэшному удивлению, застал того уже в кабинете. На подколку в стиле «Сбежал, чтобы не помереть от удовольствия?» он реагировать не стал и, проведя там меньше часа, заполнил бумаги, после чего оказался официально свободен.
Выйдя из кабинета наш товарищ поржал на мемом из будущего, что настоящий чекист должен обладать тремя вещами: аккуратным почерком, каменной задницей и хорошей авторучкой. Теперь он был уверен, что знает, где получила свое рождение эта шутка!
Следующим пунктом стала попытка связаться с Картахеной. Он быстро сгонял на переговорный пункт, но столкнулся с тем, что линия до его аэродрома не работала.
— Помехи! Нихрена не слышно! — Разводили телефонисты руками.
Долго ждать он не собирался. Вместо этого, Лёха дозвонился в порт и, хоть начальника на месте не оказалось, оставил ему сообщение.
С чувством выполненного долга, герой направился в единственное место в Мадриде, где его действительно ждали.
Он ловко просочился в крохотную комнатку своей рыжей подруги, проник под одеяло, где беспечно валялась лентяйка, и тут же получил кулаком в бок.
— Ты чего такой холодный! — возмущённо пробормотала его подруженция, даже не открывая глаз.
— Все гораздо хуже! — весело объявил Лёха и, ухватив одеяло за край, ловким движением снёс его вниз, оставив девушку совершенно беззащитной.
Рыжая возмущенно завопила, но поздно.
Через полчаса напряжённых физических упражнений они оба валялись, запутавшись в простынях и тяжело дыша. Подушки валялись на полу, и женская часть, наконец, вытянулась во всю длину, раскидав рыжие волосы по подушке, произнесла:
— Всё, я умираю… выбросьте меня на помойку, и лучше перед этим накрой одеялом! — простонала она.
— Подожди с умиранием, — фыркнул Лёха. — Чувствую, мой желудок уже окончательно взбунтовался.
Молодая женщина приподняла голову и взглянула на него подозрительно.
— Ты намекаешь, что я тебя заморила голодом?
— Я намекаю, что ты высосала из меня все силы.
— А ты сам-то хорош! С утра как вихрь ворвался, не дал советскому человеку выспаться!
Лёха ухмыльнулся, схватил подушку
— Давай собирайся, женщина. Пора искать место, где нас накормят.
— Тебя накормят. Мне надо меньше жрать, а то скоро в юбку не влезу, — промурлыкала Надя, натягивая рубашку на свой абсолютно плоский и худой животик.
— Не напрашивайся на комплименты! Всё у тебя прекрасно. — не повелся на скулёж Лёха, — Подумаешь, трагедия. Я спасу друга и сожру твою порцию!
— Попробуй только!
Они вывалились на улицу — голодные, довольные и с твёрдым намерением опустошить ближайшее кафе.
Середина июня 1937 года. Советское представительство, Отель «Палас», самый центр Мадрида.
Проведя целый день в Мадриде, Илья Старинов уже успел получить и подробно разобрать поставленную задачу со своими новым начальником, а затем заскочить в штаб и обсудить оперативную обстановку с испанскими командирами.
Прямое подчинение главному военному советнику открывало огромные перспективы и окрыляло энтузиаста минно-взрывного дела.
Его мысли вертелись вокруг предстоящей операции. Республиканцы готовились к наступлению, рассчитывая отбросить мятежников от столицы и снизить давление фашистов на северных союзников в Стране Басков.
Проблема была в том, что задач у него было — хоть отбавляй. В армии всегда так — кто тянет, на того и грузят. А Старинов был именно таким человеком. Задачи на него навалили, как на целую дивизию, словно он один должен был сделать всю работу. Еще недавно он только-только закончил обустраивать школу диверсионного движения на юге, превратив её в полнокровный батальон. Теперь же ему поручили новый фронт работы, и как всегда с ограниченными ресурсами и в сжатые сроки. Пока же он прилетел в Мадрид всего с двумя испанскими соратниками и своей переводчицей — Аней. Анной Константиновной. Остальной батальон планировалось перебросить сюда в ближайшее время.
Обсуждая нарезанные задачи, его мысль постоянно возвращалась к одной точке, играющей ключевое значение. Слишком далеко от линии фронта, слишком рискованно… Группе пришлось бы пробираться по тылам противника до места неделю или даже больше. И тут в его памяти всплыл виденный им буквально вчера маленький немецкий самолётик. Малый вес, короткий разбег, возможность садиться где угодно… Для транспортировки диверсионной группы вместе со всем снаряжением, машина подходила идеально.
И даже прямой его начальник — Григорий Штерн — не послал сразу с такой идеей, а поднял телефонную трубку и набрал Картахену…
Ситуация складывалась. Оставалось найти пилота.
Середина июня 1937 года. Маленькое кафе в самом центре Мадрида.
Измотанные активной утренней «зарядкой», молодые люди, обнимаясь, вышли на улицу в поисках еды. Девушка потянулась, глубоко вдохнула воздух и ткнула пальцем в сторону ближайшего кафе:
— Туда! У них там самый хороший кофе и свежие булочки!
— Булочки? — подозрительно уточнил Лёха. — Хренова! Ты что, опять решила на утреннем кофе продержаться до ужина?