Москва закулисная - 2
Шрифт:
Вот сцена перед убийством Дункана. Леди - грациозна, как кошка, с острым профилем в обрамлении рассыпающихся черных кудрей. Она говорит о власти с вызовом, и в ее интонациях, голосе страсть обладания: властью, мужем, телом всем миром. Плюет Макбету в лицо в ответ на его нерешительность. Он отвечает пощечиной. И вот они уже на полу слились в экстазе - клубок змеиный, сексуальный. Этот секс окажется убийственным для всех.
Дальше не будет ни одной сцены близости, а напряжение этого момента беззвучным лейтмотивом пройдет через весь спектакль. Зал в напряжении, и только один человек в зале не потеряет рассудок - это училка Юстина.
VI
Леди Макбет, уходя со сцены после своей "смерти", в темноте звезданулась об трубу. Левый глаз артистки Стенки сразу заплыл, и гримерша час после спектакля делала ей примочки. Бывшая учительница русского языка, а теперь одна из самых популярных польских актрис смеется, глядя на меня в зеркало, и говорит, что по-русски хорошо понимает, а размовяет (говорит) - совсем никак. Из ее польского с перековерканным русским мне удается понять:
1. Что своего партнера она как будто давно знает.
– Коханэ, коханэ (любимый - два раза.
– М.Р.), - морщится она от сладкого слова, когда ей делают примочку под глаз.
2. Что у Домогарова нет комплекса артиста.
– Что это значит, Данута?
– Он нэма в собе почуча же ест лэпши от партнэра.
По-русски это примерно - не тянет одеяло на себя, не лезет вон из кожи, чтобы доказать, что он русский гений польской сцены. А также вспомнила, что самая смешная сцена была для нее та самая, сексуальная. Когда они с Сашкой валялись на полу и он по-польски спрашивал: "Если я тэго нэ зробе?", имея в виду убийство короля Дункана, а Данута прикалывала его невинным вопросом: "Цо нэ зробишь?" (что не сделаешь?)
Она сожалеет, что не было возможности встречаться после репетиций. Актриса моталась в Краков поочередно из Варшавы, где много занята в театре и из Португалии, где снималась во французском фильме. На банкете по случаю "Макбета" Домогаров сказал, что Данутка - одна из немногих его партнерш, которой ему хотелось отдаться. На сцене, господа. На сцене.
VII
В мае Краков утопает в зелени, как южный город. Каштаны, сирень. Туристы толпами. Неизменный голубь какает на голову памятника поэта Мицкевича. Каждый час на Марьяцком костеле неизвестный трубач выводит свой хейнал на четыре части света. Так уж вышло, что Александр Домогаров вошел в соседнюю и более благополучную, чем Россия, Польшу с "Огнем и мечом". При этом ничего не разрушив за исключением множества женских сердец. Макбет добавил очков к его славе. На двенадцатый спектакль уже съезжались из других городов. Стояли по стенкам. Все-таки чертовски приятно, что наш победил, что могут не только мэтры и что русская театральная школа пока еще остается лучшей.
VIII
Даже в самые тяжелые времена социализма Польшу называли самым веселым бараком в социалистическом лагере. Похоже, с репутацией весельчаков вне лагеря поляки не собираются расставаться. Вот самый свежий анекдот из Кракова, который я услышала в ресторане еврейского квартала Казимеж. Каждый президент или премьер в России имел свою водку: была "Горбачевка", "Ельцинка", "Черномырдинка". Теперь вот появилась "Путинка". Вопрос - чем она отличается, ну скажем, от "Черномырдинки"?
P.S. У артиста Домогарова репутация неуловимого. После краков-ской премьеры он тут же умчался на съемки в Ялту, а оттуда... Но несмотря на это, мы еще встретимся с ним - на страницах этой книги.
У этого артиста честное, открытое лицо, как у политрука. И мы, замученные стереотипами советского кино, должны быть уверены, что во время войны такие, как он, должны были либо совершить подвиг, либо погибнуть при совершении оного. И даже трудно поверить, что в прошлом он был грузчиком, заготовителем яиц и физруком, неучем по актерской линии, который чуть не вляпался в историю с хрущев-ским родственником. Про таких, как он, говорят: "С ним пошел бы в разведку". И похоже, что из всех грехов рода человеческого у него только один - он беспросветный курильщик.
В нем уживаются две взаимоисключающие личности - художник и чиновник, что само по себе драматично. Кирилл Лавров - замечательный артист театра и кино. Он же - руководитель легендарного питерского театра БДТ. Он же президент Международного театрального союза, а в недавнем прошлом - депутат нескольких созывов Верховного Совета СССР. Ясное дело, что это
Знаковая фигура
Спасительная звезда в лоб - Зять Хрущева
Без актерского диплома - Как говорил Ленин
от вождя до пахана один шаг
Рецепт против актерской истерии
– На фронте я не был. В сорок первом мне было пятнадцать. В эвакуации я остался кормильцем в семье. Пошел грузчиком на "Заготзерно". Мы грузили баржи, которые по реке Вятке приходили. Я был крепкий, жилистый мальчишка. А мешки с льняным семенем были до девяноста килограммов - тяжелый очень продукт, - и мы таскали по сходням их на баржу. А потом меня взяли на работу в инкубатор. У меня был портфель, в котором лежали бланки договоров, и я ходил по колхозам, пытался заполучить яйца. Так меня собаками травили, гнали из деревень: какие яйца, когда люди дохли с голоду? Инкубаторская деятельность длилась недолго. Однажды меня послали далеко, сорок пять километров лесом идти. Дали старую лошадку, санки, я дошел до деревни, а наутро выяснилось, что лошадь моя сдохла. Обратный путь - пешком и на пузе по реке Вятке.
Кстати, когда мы недавно были на гастролях в Вятке, я попросил свести меня в те места, в село Сорвижи. Они такую встречу мне устроили! Священник отслужил службу в мою честь. У меня слезы текли. А какая-то старушка подошла, старенькая, вся трясется и говорит: "Кирка, ты помнишь, я ведь в тебя влюблена была. А ты на меня и не смотрел. Ты все за Валькой Веткиной бегал". Ох, классно же было! Ну голодно, а теперь кажется, что классно. Через полгода я стал бегать по военкоматам и требовать, чтобы меня взяли на фронт.
– Честно - хотелось?
– У! Безумно. Рвался.
– А если убьют?
– Не думал. Искренне хотел защищать Родину и не представлял, что такое война. Тогда было что защищать. Но мечта моя так и не осуществилась. В сорок третьем меня зачислили в училище, и в сорок пятом я закончил его в качестве авиационного техника. С отличием,
между прочим. Меня перекинули на Дальний Восток, где затевалась заварушка с Японией. Приехал в Южносахалинск, а город горит. Так мы нашли завод с японской водкой - сакэ, и все воины-освободители с котелками двинули туда.