Мой грешный муж
Шрифт:
– Ты будешь такой красивой, когда дебютируешь, Миранда, и найдешь такого замечательного мужа. Ты достойна герцога!
Кассандра все улыбалась и улыбалась, потому что что еще ей оставалось делать? Четыре дочери - это довольно много. Можно было ожидать, что мама их перепутает.
– Я Кассандра, мама. И у нас с Мирандой уже есть мужья.
Ни один из них не был ни замечательным, ни герцогом, но все же.
– Да-а… - неуверенно сказала ее мать.
Затем она снова улыбнулась, начала напевать какую-то песенку и побрела обратно в свою комнату. Кассандра заглянет к ней позже.
Сначала Люси.
Когда Люси тихонько захрапела под одеялом, Кассандра положила грязную тряпку и окровавленный чулок на туалетный столик рядом с раковиной, вышла и закрыла дверь. Она помедлила. Она уже жалела, что оставила тряпку и чулки - мелочный, безучастный упрек, который был ниже ее достоинства, - но ей не хотелось возвращаться в ту комнату. Только не после того, что сказала Люси.
Нет. Дело было не в словах. Дело было в ее взгляде. В этом взгляде, полного неприкрытой ненависти.
Взяв подсвечник, Кассандра направилась обратно по коридору, холодному, темному, с множеством закрытых дверей. У пустой хозяйской спальни она остановилась. Она представила, как открывается дверь, как на пороге появляется папа, сияющий, как всегда, с розовыми щеками и растрепанными редеющими рыжими волосами.
– Ну, Кассандра, дорогая, что на этот раз натворила наша принцесса Люси?
– с нежностью спросил бы он.
– Давай украдем немного торта, и ты мне все расскажешь.
– О, папа, - прошептала Кассандра в сторону двери.
– Я пытаюсь присматривать за ними ради тебя, но они не облегчают мне это дело. Почему ты должен был...
Она вздохнула и оглянулась на пустынный коридор. Санн-парк простоял триста лет, но она не удивилась бы, если бы все это рухнуло, кирпичик за кирпичиком, прямо сейчас, пока она здесь стоит. Их семья всегда казалась такой сплоченной, веселой, любящей, красивой, популярной, в центре которой были мама и папа, а затем Миранда, Чарли, Кассандра, Люси и Эмили. Однако один за другим все они исчезли, унесенные смертью, браком или меланхолией. Она пыталась удержать остальных вместе, но они этого не хотели.
Люси пора было уехать. В прошлом сезоне они все еще носили траур по папе, и Кассандра поступила глупо, трусливо и, да, эгоистично, решив, что может еще раз отложить дебют. Сначала Люси, а потом Эмили: рано или поздно они обе уедут и оставят ее здесь с мамой, и чем скорее они уедут, тем лучше для них. Им с мамой будет хорошо здесь вдвоем. Она любила Санн-парк, любила свою мать, и этого было достаточно.
Большую часть времени.
КАССАНДРА ВЗЯЛА СЕБЯ В РУКИ, завернула за угол, подошла к комнате мистера Ньюэлла и постучала в дверь.
– Мистер Ньюэлл?
– тихо позвала она.
– Я знаю, что вы не спите. Вы не могли проспать весь этот переполох.
Изнутри донесся слабый шорох, а затем дверь открылась, и на пороге появился ее секретарь со свечой в руке, в темном халате, аккуратно застегнутом на круглой талии. Его доброе лицо было помятым от сна, а ночной колпак съехал набок на очаровательной лысой голове. Он нервно оглянулся через ее плечо в сторону коридора.
– Миссис Девитт? Чем я могу быть полезен? Мисс Люси, она...
– Нам с вами нужно составить план поездки в Лондон.
– Лондон?
– он поправил ночной колпак, но тот тут же снова съехал набекрень, когда он убрал руку.
– Но мистер Девитт предпочитает, чтобы вы оставались здесь.
– По-моему, он сказал, что не может позволить своей жене разъезжать по стране, и я должна оставаться там, где меня поселили.
По крайней мере, именно эти слова были в письме, которое мистер Ньюэлл получил после того, как она в последний раз выразила желание поехать в Лондон. По словам мистера Ньюэлла, муж Кассандры диктовал все свои письма легиону секретарей, которые заботливо убирали из них проклятия.
– Мне неловко перед мистером Девиттом, но ситуация требует, чтобы я побыла...
Она сделала драматическую паузу.
– Досадной помехой.
– Досадной помехой. Да. Ха-ха, - сказал мистер Ньюэлл, выглядя встревоженным.
"Доставляющей слишком много хлопот" - именно эту фразу мистер Девитт использовал, описывая Кассандру и ее семью, в рекомендательном письме мистера Ньюэлла почти два года назад. Кассандра не хотела доставлять хлопот своему мужу. Просто неожиданная смерть ее отца, менее чем через месяц после их столь же неожиданной женитьбы, означала, что она - и, следовательно, он - стали владельцами Санн-парка, и она наивно предположила, что он, возможно, захочет, ну, если не активно управлять поместьем, то, возможно, хотя бы посетить его? Хотя бы один раз.
– У меня четыре фабрики, три поместья, тысяча служащих и растущая флотилия, - последовал ответ ее мужа.
– У меня нет времени заниматься делами жалкого коттеджа в глубине Уорикшира. Миссис Девитт наверняка сможет сама разобраться, как подрезать розовые кусты и кормить свиней.
Неважно, что Санн-Парк был прекрасным особняком в стиле Тюдоров на тысяче акров плодородных сельскохозяйственных угодий, чьи свиньи были самым востребованным племенным скотом в центре Англии.
Неважно, что мистер Девитт жил в Бирмингеме, который находился менее чем в дне пути от них.
– Мы согласились на брак по расчету, - добавил он.
– Миссис Девитт носит мою фамилию; я не понимаю, чего еще она может от меня хотеть.
Тем не менее, он прислал мистера Ньюэлла, недавно нанятого на должность секретаря, ответственного за супружеские дела, наряду с яркоглазым серым котенком, к последнему прилагалось: “чтобы, - писал мистер Девитт, - жена не чувствовала себя одинокой и не совершила какую-нибудь глупость.”
Очаровательный мужчина, ее муж по расчету.
На самом деле Кассандру вполне устраивало, что она не имеет с ним ничего общего, поскольку из его писем следовало, что у него нет манер, а из скандальных газет - что он не умеет себя вести. Сейчас она знала о нем немногим больше, чем в день их свадьбы - в тот единственный раз, когда она его видела. Джошуа Девитт был богатым вдовцом и незаконнорожденным сыном графа, сказал ей папа, когда усадил ее в своем кабинете и попросил выйти замуж за мистера Девитта через неделю после того, как они узнали, что жених Кассандры, веселый и обаятельный виконт Болдервуд, сбежал с кем-то другим.