Мой мастер (сборник)
Шрифт:
Работали по двое: Хмырь в паре с Трошкиным, а Косой с Али-Бабой. Производительность была неодинаковая: гора из батарей у первой пары была вдвое выше, чем у второй.
— Семьдесят первая. — Хмырь опустил очередную секцию.
— Сорок шестая… — так же шепотом отсчитал у себя Косой.
— Не сорок шестая, а тридцать вторая! — прошипел Хмырь, державший под контролем работу товарищей. — Филонишь, гад!
— Александр Александрович! — громким шепотом позвал Косой. — А Гаврила
— Отставить разговоры! — приказал Трошкин и вдруг заорал на весь город Новокасимск: — А-а!! Ой, нога, нога!!
— Тише ты! — Хмырь в темноте зажал ему рот.
— Этот Василий Алибабаевич… — простонал Трошкин, — этот нехороший человек… на ногу мне батарею сбросил, падла!
У двери лежала последняя батарея, ее оттащили в сторону. Хмырь потянул дверь, она легко поддалась. Все вошли в игротеку.
— Здесь! — простонал Трошкин, указывая на тумбочку.
Хмырь присел на корточки и потянул на себя ящичек.
Косой нервно чиркал спичкой. Дрожащее пламя осветило пачку трехрублевок, рядом лежала брошюра «Алкоголизм и семья»…
Наступило утро.
Али-Баба и два разбойника мирно похрапывали на своих постелях.
Трошкин вытащил из-под подушки честно сворованные деньги, вышел из номера и заковылял вниз по лестнице.
— Товарищ марафонец, — обратилась к нему дежурная, — вас просили позвонить по этому телефону. — Она протянула ему записку.
— Ну где же он? — нетерпеливо спрашивал профессор Мальцев Славина, бегая по кабинету новокасимской милиции. — Может, они его убили?..
— В восемь тридцать вышел из гостиницы, в девять ноль-ноль приобрел в универмаге четыре тренировочных костюма. В девять пятнадцать переоделся в общественном туалете. В данный момент очень медленной скоростью направляется к нам…
Хмырь нервно шагал по номеру из угла в угол.
— За шмотками, говоришь, пошел? — сердито спросил он, останавливаясь перед лежащим в постели Косым.
— Ага, — зевнул Косой. — Жрать охота, — пожаловался он.
— Да? — Хмырь снова забегал по комнате. — А если он вовсе ушел? А если он вовсе не вернется, а?
За окном послышалась далекая трель милицейского свистка, Хмырь вздрогнул, на цыпочках подбежав к своей кровати, юркнул под одеяло.
— Ай-яй-яй! — вдруг зацокал языком на своей кровати Али-Баба. — Тьфу!
— Что плюешься, Вася? — спросил Косой.
— Шакал я паршивый! У детей деньги отнял, детский сад ограбил!
— Ишь какой культурный нашелся, — сказал Косой. — А когда ты у себя там на колонке
— То бензин, а то дети! — Али-Баба вздохнул, встал и пошел.
— Ты куда, Вася? — забеспокоился Косой.
— В тюрьму. — Али-Баба снова вздохнул и вышел из номера.
— Продаст! Век воли не видать, продаст! — сообщил из-под одеяла Хмырь.
Косой спрыгнул с кровати, подбежал к двери и высунулся в коридор.
— Вась, а Вась! — тихонько позвал он удаляющегося по ковровой дорожке дезертира.
— Ну что? — Али-Баба нехотя остановился.
— У тебя какой срок был?
— Год. И три за побег… Четыре, а что?
— А теперь еще шесть дадут! — ласково пообещал Косой. — Статья 89, кража со взломом. Иди-иди, Вася!..
Али-Баба подумал, подумал… Потом горестно поцокал языком и пошел обратно в номер.
Отворилась дверь, и в кабинет, прихрамывая, вошел Трошкин. Он был небритый и усталый, под глазами лежали глубокие тени, синий тренировочный костюм был ему тесен.
Мальцев посмотрел на вошедшего, шагнул к нему, порывисто обнял:
— Евгений Иваныч, родной, а я думал, вас нет в живых.
— Ну, чего там… — Трошкин похлопал профессора по спине.
Славин тоже пожал руку Трошкину.
— Простите, Николай Георгиевич, — сказал он Мальцеву. — Времени у нас в обрез. Садитесь, Евгений Иваныч!
— Не хочу, — отказался Трошкин.
— Вот! — Лейтенант протянул Трошкину ведомость. — Распишитесь: деньги на четверых, суточные и квартирные. Одежда, — он показал на стул, где лежали пальто, сапоги, ушанки. Сверху лежала профессорская дубленка.
— Это вам. — Мальцев похлопал по ней ладошкой.
Трошкин посмотрел, но ничего не сказал.
— А почему четыре? — обеспокоенно спросил он. — Что же, мне и этого Василия Алибабаевича с собой водить?
— Придется. Если его сейчас арестовать, у тех двоих будет лишний повод для подозрений. В Москве будете жить по адресу: 7-й Строительный переулок, дом 8.
— Квартира? — уточнил Трошкин.
— Выбирайте любую — этот дом подготовлен к сносу. Жильцы выселены.
— Да ведь там не топят, наверное! — забеспокоился Мальцев.
— Не топят, — согласился лейтенант, — и света нет.
— Вот видите. А может быть, они остановятся на даче? У меня под Москвой зимняя дача, — предложил Мальцев.
— Спасибо, — отказался Трошкин. — Только на нейтральной территории мне будет спокойнее.
Он расписался в ведомости, положил деньги в карман.
— Поезд отходит в 18.30 с городского вокзала, — объяснил Славин.