Мой путь озарён рассветом

Зуки

Впрочем, через пару часов работы я заскучала и решила немного отдохнуть, но тут в печатную комнату вошла Малисана. Ученица Слышащей села за соседнюю машинку и, смерив меня презрительным взглядом, тоже принялась набирать какой-то документ. Она делала это примерно в три раза медленнее, чем я, раздумывая над каждой буквой, но на меня поглядывала очень надменно, а потом, к моему немалому восторгу, попыталась меня подколоть.

— Немного опыта, и у тебя тоже получится.

— Да, между нашими способностями большая разница, — согласилась я и,

подтащив к себе список добычи, которую клан отправлял в столицу в конце недели, бодро застучала клавишами. Малисана обомлела и перестала работать. Это была победа.

Дни помчались так же быстро, как мои пальцы по клавишам печатной машинки. Я бегала в парк, где под надзором Арран тренировались крокодильчики, обменивалась подколками с Малисаной, помогала Марике, слушала её рассказы. Вскоре оказалось, что ничему новому в обращении с посохом киирина наставница научить меня не может, да и как ведунье ей оставалось лишь следить за моими тренировками.

Пару раз я попыталась заговорить о Вратах Рассвета с Дисой, но у меня ничего не вышло: нам всё время что-то мешало. История Марики была настоящей, как, судя по всему, и сделанные мною выводы. Я пыталась поговорить с Киирой об этом, но богиня не отвечала.

Малисана как могла старалась меня задеть, но с каждым днём её нападки задевали меня всё меньше и меньше. Я отбивала их с насмешливой улыбкой и жалела лишь о том, что не могу быть такой же неуязвимой перед всеми остальными.

Впрочем, была одна тема, с помощью которой Малисана могла бы как следует помучить меня. Разговоры о Крисе повергали меня в болезненное смятение, и оставалось только радоваться, что ученица Слышащей не знает этого, а если бы и знала — едва ли решилась бы использовать в битве со мной этот обоюдоострый клинок.

Рия с Питером уехали в Карнаэль, обещаясь вернуться через недельку-другую. Так из всех моих друзей в городе остались только Диса да Арран, и, если с Арран мы не были особенно близки, с Дисой мы проводили целые дни, сражаясь с кучей документов, проходящих через Марику. В том числе и разбирали идеи для названия города.

Слышащая в самом деле от души халтурила, скидывая на нас троих практически всё, и Диса действительно брала на себя больше других.

— Будь я слышащей, потребовала бы, чтобы меня за все мучения взяли вместо Малисаны, — ворчала девушка-чернобурка, когда мы вместе отправились закупить бумагу.

Я только разводила руками.

В бумажной лавке нас встретил давешний старичок, не сразу узнавший меня с лисьим хвостом.

— Вы — очень интересная девушка, и у вас очень интересные друзья, — заметил он. — Я уже встречал одну такую, и, знаете, сейчас она управляет городом.

Я засмущалась и вдруг вспомнила, что этот человек знал автора той книги — отца Фреда. На следующий же день, пользуясь свободным временем, я вернулась в бумажную лавку, чтобы поговорить с ним об этом, но нашла там лишь его помощника.

— Старик Логри в библиотеке сегодня, — сообщил он мне, и я без раздумий отправилась

туда.

Старичок нашёлся вместе с двумя другими немолодыми библиотекарями, разбирающим ящики с книгами, неизвестно где добытыми ими. Увидев меня, все они пришли в неописуемый восторг и, воспев хвалы моему росту, отправили меня выставлять книги на верхних полках. Я никуда не спешила, а потому без колебаний согласилась помочь, надеясь отловить нужного мне деда и поговорить с ним с глазу на глаз.

А деды тем временем болтали о своём. Они мечтали собрать в нашей библиотеке лучшие книги, устроить уютный читальный зал и организовать вечера сказок для младших жителей города. А ещё их сильно заинтересовало имянаречение города.

— Имя города должно отражать всю его суть, — настаивал главный библиотекарь. — Над этим нужно как следует подумать, то-то же! Ярна, милая, вот это во-он туда поставь.

Отловить Логри Бумажного — нужного мне старичка — мне удалось только под вечер, когда мы разобрали все коробки. Я провожала его домой, к его лавке, а он смотрел на меня своими добрыми глазами, и его уши топорщились совсем как во время нашей первой встречи.

— Какое вы животное? — спросила я, надеясь, что поступаю не слишком невежливо.

— А вы? — спросил тот вместо ответа.

Я повела хвостом и увидела тёмно-серую шерсть. Помогая в библиотеке, я стала горной рысью и не заметила этого. Я смущённо улыбнулась.

— Лиса и горная рысь. Так получилось.

— Ну, а я мангуст. Знаете, кто такой мангуст?

— Знаю, — кивнула я и, набравшись храбрости, спросила: — А вы знаете автора той книги? То есть знали?

Логри помрачнел.

— Да. Когда-то я унаследовал его магазин, — ответил он. — Он был хорошим, хоть и сложным человеком, и я не хочу ворошить его память. Пускай покоится с миром.

— Я не хочу говорить ничего плохого о нём, — поспешила уточнить я. — Я просто хотела узнать, действительно ли он…

Голос старичка был грустным, но властным. Он смотрел на меня, словно извиняясь за то, что перебивает, но под этим взглядом стыдно всё равно стало мне.

— Когда шагаешь по миру рука об руку со старостью, а по утрам чувствуешь дыхание уходящей из твоей спальни смерти, к таким вещам начинаешь относиться серьёзнее. Простите, девушка, но я не хочу говорить о нём. Спасибо, что проводили. Я буду рад снова видеть вас в библиотеке и в моей лавке, но прошу, не поднимайте эту тему снова.

Я виновато прижала уши и извинилась, но, возвращаясь домой, я с негодованием отметила, что не виновата ни в чём. Я имела право задать вопрос и задала его, и моей вины в том, что старик не захотел отвечать, не было.

В библиотеку я, однако, вернулась: разбирая книги, я приметила несколько, которые захотела прочитать. Меня узнали и встретили тепло, так невольно я стала своей в этом небольшом уютном здании, полном стариков. Меня часто просили помочь, и я помогала по мере сил. Просто потому, что мне это нравилось.