Мой путь озарён рассветом
Шрифт:
Я медленно кивнула.
— Именно это. Спасибо тебе.
Как и Марика когда-то, я, окрылённая любовью, рвалась к небу на крыльях своей силы, мечтая обрести всё больше. «Всё-таки нужно остановиться, — подумала я, ненароком касаясь пальцами браслета. Он казался тёплым и живым, словно маленький тигрёнок, обнимающий моё запястье своими лапками. — Нет, не остановиться. Нужно просто быть осторожнее. Нужно помнить ошибки Марики и не повторять их».
Парой больших глотков я допила остатки чая и поставила чашку на стол, собираясь уходить. Я в самом деле услышала всё, что хотела,
— Марика часто повторяет, что не жалеет она ни о чём, а беды всех людей — их путь, который ведёт их к цели по божьему замыслу. Она верит в это, так ей легче с этим жить. Так ей проще выносить боль, но боль её от этого не становится меньше.
Мои уши дрогнули, выдавая охватившее меня волнение. В этих словах мне послышалось предупреждение, а если не предупреждение — то совет. Я уже давно успела понять, что Кора — не тот человек, чьими советами и предупреждениями можно так просто пренебрегать.
— А ты? — быстро спросила я. — Ты веришь в это?
На этот раз хозяюшка ответила твёрдо и без раздумий.
— Я верю, что у Кииры свои пути и свои планы. Может она помочь, а может и послать испытание, вот только ошибки, которые мы совершаем, мы совершаем сами.
Эти слова меня задели. Ещё раз поблагодарив Кору за рассказ, я поднялась на ноги и вдруг вспомнила вопрос, который едва не забыла задать. Едва не забыла, потому что слишком увлеклась сравниванием себя и Слышащей, а ведь на ситуацию можно было посмотреть и с обратной стороны.
— Как ты смогла научиться жить без неё? Как смогла не винить за то, что её не было рядом, когда она была тебе нужна?
Пусть ситуация и была иной, а Кора сама отказалась отправиться в путь вместе с Марикой, я ждала ответа, и Кора дала его мне.
— Непросто мне это далось, очень непросто. Долго моё сердце винило Марику, хоть мыслями я и понимала, что нет её вины в моём одиночестве. Но позже мне стало понятно, что её отъезды делали меня сильнее. Мы научились обходиться друг без друга обе, а потому стали друг для друга важнее. Одна больше не вела другую, двое пошли рядом, понимаешь? Нога в ногу.
Я думала над тем, что услышала сегодня, до самого вечера. Думала долго, изучая то, что узнала, со всех сторон, по-разному примеряя на себя. Я в самом деле привязалась к Рии слишком сильно, куда сильнее, чем она ко мне, и вся моя боль шла от этого.
За то время, что я жила без памяти, я успела привязаться к слишком многим людям, и вот уже отъезд Соны без прощания меня обижает, хотя происшествие совершенно мелочное. А подумать о том, что могло бы со мной стать, если бы меня вдруг покинул Крис, было и вовсе страшно.
Утопая в своих мыслях, как в болоте, я не уследила за временем и едва не опоздала в библиотеку. Пришлось бежать, и в дом знаний я влетала запыхавшаяся. Дети уже собрались. Они сидели в дальнем углу на специально расстеленном для них ковре и нетерпеливо ёрзали, ожидая истории.
— Мы уже начали сомневаться, что дождёмся вас сегодня, — укоризненно заметил Логри, протягивая мне стакан воды.
Благодарно пропыхтев что-то бессвязное, я залпом выпила воду, вытерла губы ладонью и поспешила
Увидев меня, слушатели обрадовались. Они сидели вперемешку — маленькие дети и их родители, хвостатые и бесхвостые школьники. Они уже знали меня, они ждали. Айри толкнула сидевшего рядом Монса и махнула мне рукой. Я быстро кивнула им в ответ.
В последнее время мы слишком редко виделись с Арран. Она полностью погрузилась в учёбу, мечтая в конце учебного года передать класс в другие руки и отправиться получать валмиранское образование в университете. Меня это не интересовало. Мы стремительно отдалялись, и не было похоже, что хоть одну из нас это сильно печалит. Мы не успели привязаться друг к другу по-настоящему.
Ещё раз обведя взглядом слушателей и привычно напомнив, что увиденные фигуры руками трогать не стоит, я начала:
— В одной сказочной стране, полной удивительных зверей и птиц, жила одна Сова. Эта Сова была очень-очень одинокой, и не было в целом свете ни одного живого существа, способного её понять. По крайней мере, так казалось Сове.
Браслет сполз с моего запястья и обернулся совой. Фигурка была не более моего кулака размером. Она махала крыльями и перемещалась по моей руке, но не могла взлететь, и меня это устраивало. Так я могла быть уверена, что никто из детей не попытается поймать милую зверушку, которая всё ещё оставалась порождением убийственного оружия, стремящегося уничтожить всё, что его коснётся.
Восторженный шёпот слушателей был для меня лучшей наградой, но нужно было продолжать сказку.
— Сова страдала в одиночестве. Своими большими глазами она смотрела на других зверей и птиц, и смотрела она так долго и так внимательно, что научилась даже видеть чужие души. Вот только никого не интересовала её собственная душа. По крайней мере, так казалось Сове.
Сова хлопала глазами и крутила головой, а вместе с ней хлопали глазами младшие из слушателей и Монс заодно.
— Однажды Сова улетела в далёкий незнакомый ей лес, надеясь, что хоть там она сможет найти друзей. В этом лесу она встретила Волчицу. Волчица не была одинокой: у неё было много хороших товарищей, и всё равно Сова стала для Волчицы лучшей подругой. По крайней мере, так казалось Сове.
Бесцветная угловатая фигурка волка появилась у меня под ногами. Управлять двумя движущимися объектами одновременно было крайне непросто, потому я особенно не вдавалась в детали. Было довольно того, что дети понимали: перед ними сова и нечто собачье.
— Сова и Волчица проводили вместе много времени, вместе они были счастливы. Но Сова могла видеть чужие души, и однажды ей открылась страшная тайна. Её подруга была проклята страшным проклятием и душа её была разделена надвое. Вместе с благородной преданной своим друзьям Волчицей в этом теле жило коварное и жадное её воплощение: Лиса. И каждый день, когда восходило солнце, серый мех Волчицы становился рыжим. Так Волчица скрыла от подруги свою тайну и тем самым предала её. По крайней мере, так казалось Сове.