Моя драгоценная гнома
Шрифт:
— Довольно бесполезной лжи, — сказал Дагобер уже раздраженно. — Вы обманули гномов, но меня-то вам обмануть не удастся.
— А я говорила, что он обо всем догадался, — засмеялась вдруг Белладонна. — И говорила, что это тот самый гном, — она с усмешкой кивнула в мою сторону. — А вы мне не верили.
— Но эти гномы — все на одно лицо, — захныкала Розалинда. — К тому же, тот был мужчиной…
— Мужчиной! — фыркнула Белладонна. — Ну и дурочка же ты, сестренка!
— Почему это я — дурочка?! —
— Я сразу все поняла, едва увидела ее поделки, — Белладонна смотрела на меня ласково и насмешливо, как лиса, поймавшая курицу перед ужином. — Вы ведь тоже все поняли, дорогой принц?
— По-моему, уже сказал вам, — равнодушно бросил Дагобер. — И хватит об этом.
— Да что понятно?! — Розалинда надула губы и плаксиво наморщила нос.
— Маленькая гномка влюблена в его высочество, — почти пропела Беладонна, не сводя с меня прекрасных насмешливых глаз.
Пол поплыл под моими ногами, и я застыла, боясь посмотреть на принца. Щеки загорелись, я кусала губы, желая провалиться от стыда сквозь землю. А нежный голос Белладонны жалил больнее, чем пчелы Чокнутого Эльфа:
— Посмотрите на нее! У нее все на физиономии написано. Влюблена страстно, безумно, просто с ума сходит по нему, мерзкая жабочка!
Жаба на плече герцога недовольно квакнула.
— Поосторожней про жаб, — пробормотал Асгобер, промокая лоб кружевным платочком. — И вообще… нам пора ехать…
— Помолчите, дядя, — сказала маркграфиня, как отрезала. — Разговор нешуточный.
Герцог открыл рот и позабыл его закрыть.
— Как странно, что ваше высочество проявляет такую заботу о гномах, — теперь Белладонна обратилась к принцу. — Есть какая-то причина?
Я осмелилась взглянуть на него — искоса и быстро. Дагобер сидел в кресле со скучающим видом — красивый, холодный и… очень далекий. Он смерил эльфийку взглядом и сказал:
— Как правитель, я являюсь отцом всем своим подданным, и обязан заботиться о них, как о своих детях. Гномы, пусть и косвенно, пострадали из-за меня. Будет справедливо, если я позабочусь о них.
— Особенно если она так пострадала за ваше величество, — подхватила Белладонна. — Ведь заклятие невидимой веревки снято, как я вижу? Позвольте догадаюсь, она заслонила вас во время опасности! Как благородно!
Я не верила собственным ушам. Заклятие снято?! Значит, я свободна? Я рывком обернулась к принцу, но Дагобер не выказал ни радости, ни удивления этой новостью. Он знал, догадалась я. Он все знал! Но почему притворялся, почему скрывал от меня?..
— Вы отдадите ювелира? — спросил Дагобер и коротко зевнул, прикрывая рот ладонью. — Или будем болтать до вечера?
— Допустим, мы идем вам навстречу и забываем про гномов… — в этот момент Белладонна и в самом деле была похожа на розу — нежная, светлая, как
Как же глупа я была, восхищаясь этими красивыми бездушными эльфами. Только теперь я видела, что красота их — пустая красота, жестокая, которая не может греть сердце. Она только тешит взор глупых гномов, вроде меня.
— …но что это даст нам, ваше высочество? Как понимаете, сейчас вы полностью в нашей власти…
Маркграфиня и Розалинда встали рядом с Белладонной — справа и слева — с самым непреклонным видом. Три ведьмы! Я невольно попятилась, а герцог Асгобер оттянул ворот рубахи, судорожно сглотнув.
— Давайте успокоимся и не будем совершать глупостей, — заговорил он лживо-жизнерадостно. — Как вы понимаете, причинить вред принцу — это навлечь на себя страшную беду…
Маркграфиня взмахнула рукой, и дядя отлетел к стене, сшибив по пути стулья. Жаба шмякнулась на пол и поспешила упрыгать под стол.
Я следила за всем этим, онемев от ужаса. Больше всего хотелось тоже спрятаться, подобно жабе, чтобы не видеть больше никого. Но когда на кону судьба отца, и я не могла уйти. Сейчас все должно решиться…
Дагобер проследил полет дяди, даже не изменившись в лице. Когда герцог поднялся на четвереньки, охая и потирая голову, принц сказал:
— По-моему, вполне очевидно, что вы получите. И не надо таких резких движений, леди Гортензия. Это может быть опасно.
— Что вы предлагаете, ваше высочество? — поторопила его Белладонна и усмехнулась: — Только не продешевите.
— Я достаточно дорог для вас? — спросил Дагобер.
Мы ахнули все — и я, и сестры с маркграфиней, и даже герцог, который только-только поднялся на ноги.
— Вместо гномов вы получите меня, — Дагобер улыбнулся уголками губ. — К чему устраивать выборы невесты, если передо мной — самые прекрасные девушки королевства? Да еще наделенные такими талантами. Ведь они обладают всеми тремя дарами — даром красоты, даром чистоты и даром магии.
Ведьмы на мгновение потеряли дар речи и переглянулись.
— Вы женитесь на одной из моих дочерей, — сочла нужным уточнить маркграфиня.
— Да, — ответил Дагобер просто.
— И она станет королевой.
— Да.
— Даете королевское слово? — выпалила Розалинда.
— Да, — подтвердил Дагобер в третий раз.
Маркграфиня в порыве чувств прищелкнула пальцами:
— Рози, приведи…
— Подождите, мама, — остановила ее Белладонна. — Что такое — королевское слово? Нам нужны гарантии понадежнее. Клятва на крови, принц?
— Дагобер, не делай глупостей! — предостерег герцог.
— Когда же вы уйметесь? — досадливо поморщилась маркграфиня и снова отправила его в полет лбом в стенку.