Моя драгоценная гнома
Шрифт:
— Правда, идет? — Эрмель шумно вздохнула. — Мне кажется, я выгляжу в нем…
— Как благородная девица, — перебил ее Дагобер и обратился к эльфийкам: — Вижу, что вы славно постарались, даже сделали подкладки под лиф — это выглядит по-настоящему соблазнительно, — он протянул руку, делая вид, что хочет коснуться аппетитных выпуклостей на груди Эрмель, но она поспешно отскочила, глядя на него с настоящим ужасом. — Береги эти яблочки, малыш, — ухмыльнулся Дагобер, — уверен, что многие мужчины захотят их сорвать. Не выдавай себя раньше времени. Экипаж
— Да, ваше высочество, — Ли выглядела так, словно на ее глазах корова оперилась и полетела. — Все, как вы просили…
— Поедем в экипаже? — спросила Эрмель, невольно прижимая ладони к вороту, словно уже оберегая свое сокровище.
«Поздно, — сказал ей мысленно Дагобер. — Я уже их видел, надо было прятать понадежнее».
А вслух произнес:
— Неужели ты думаешь, что наследный принц отправится с визитом к маркграфине пешком? Расходы запишите на мой счет, пожалуйста, — он раскланялся с эльфийками, а потом самым галантным образом подал руку гному: — Прошу, госпожа Эрмель.
Она была так поражена, что он назвал ее по имени, что беспрекословно протянула ему руку и позволила вывести себя из «Сада фей», и усадить в открытую коляску, на кожаные красные подушки. И только когда возница подхлестнул лошадей, и коляска покатилась по улице, Эрмель очнулась.
— Почему… почему ты так назвал меня? — спросила она.
Глаза у нее были, как два блюдца — огромные, широко распахнутые.
— А ты хочешь, чтобы я называл такую красивую барышню Эрмом? — ответил Дагобер вопросом на вопрос и легонько ущипнул ее за подбородок: — Сделай умное лицо, госпожа. Все-таки едешь с принцем.
51
Коляска катила по улице города, в котором я прожила столько лет, а мне казалось, что она летит по небесам. Все прохожие смотрели только на нас, а встречные всадники уступали дорогу. Я видела, что прекрасные эльфийки — воздушные, как грезы, смотрели на меня с неприкрытой завистью, а эльфы провожали задумчиво взглядами.
Мельком я заметила воришку Пыша — он слонялся у здания банка, засунув руки в карманы. Взгляды наши пересеклись, и я увидела, как Пыш замер, открыв рот, и повернулся вслед за нами, как флюгер по ветру.
Дагобер сидел на красных подушках с истинно королевским видом, как будто рядом с ним ехала не гнома из торгового квартала, а королева луны и солнца. Время от времени он посматривал на меня и ободряюще улыбался, а я вспоминала поцелуй в «Саду фей» и чувствовала, что еще немного — и проснусь, Потому что это не могло быть реальностью.
Потому что я не могла быть той Эрмель, что дралась на улице или покупала телячью вырезку в мясной лавке. Все во мне было новым — и платье, и жемчуга, украшавшие волосы, и я сама было совершенно новой. Эту новую Эрмель я увидела в зеркале, и она сначала испугала и разочаровала меня, но потом… показалась чудом красоты.
Может ли быть такое? Но принц Дагобер сказал… и поцеловал…
Я бросила на него взгляд украдкой.
Зачем поцеловал? Он догадался,
Дагобер смотрел прямо, поверх головы возницы, но рука его вдруг нашла мою руку, накрыла, ласково сжала. Я боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть это мгновение. Наверное, я буду помнить его всю жизнь, до самой смерти. Что однажды — пусть хоть на миг! — я оказалась причастной к красоте, и была не сторонней наблюдательницей, а находилась рядом с ней, грелась ее лучами.
Главное — не забыть, что ты — всего лишь гном Эрм, который должен освободить отца, вернуть лавку и… убраться из этого города поскорее. В поясном кармашке моего нового платья лежал цветок счастливой сирени и кожаный мешочек с подарком феи, который я так и не удосужилась открыть. Что там? Я подумала об этом и снова забыла, потому что Дагобер погладил мои пальцы и посмотрел ласково. О! Не все ли равно, что там, в этом мешочке?..
Коляска въехала на мост, подкатила к воротам, и никто не посмел нас остановить. Маркграфиня выбежала навстречу, потому что ей, наверняка, доложили о прибытии принца, да и сама она могла увидеть его в окно.
— Ваше высочество! Какое счастье видеть вас в добром здравии! — она поклонилась принцу, а потом взглянула на меня. — С вами гостья? Мы не были представлены.
С небольшим опозданием появились дочери вдовы — обе в белых летящих платьях. Щеки девушек разрумянились от волнения. Увидев принца, они обе вскрикнули и поспешили приветствовать его.
Сказка заканчивалась, улетая в небо. Я снова ощутила страх и скованность, и не знала, куда деть руки, приветствуя эльфиек.
— Позвольте представить вас, — церемонно сказал Дагобер, — это — госпожа гортензия, это — сударыни Белладонна и Розалинда…
Сестры возмущенно переглянулись, а лицу у их матушки просто окаменело. Я и сама поняла, что Дагобер умышленно представляет их мне, а не меня им, подчеркивая, что мой статус выше статуса маркграфини и ее дочерей. Но разве такое возможно? Я в панике посмотрела на принца, но он оставался невозмутимым.
— А это — почтенная госпожа Эрмель, — назвал он меня. — У нее самый лучший вкус во всем королевстве и глазок остро заточен на красоту. Я назначил ее главной советчицей в предстоящем отборе невест.
Сестры переглянулись еще раз, и сейчас взгляды их были изумленными а не возмущенными. Надо отдать должное их матери — она даже не переменилась в лице и пригласила нас пройти.
— Мы как раз собирались обедать, — сказала она, — присоединитесь к нашей скромной трапезе, пожалуйста.
Так как до обеда было не меньше часа, я подумала, что именно в эту минуту слуги носятся из кухни в трапезный зал, как безумные, расставляя чашки и тарелки, раскладывая приборы и… Приборы! Я в жизни не обедала с важными господами! Я снова запаниковала, но Дагобер проявил себя на высоте и в этой ситуации.