Моя жизнь 1964-1994
Шрифт:
Может кто-то из поселка Петро-Славянка вспомнит своих друзей, пап и мам, может уже бабушек и дедушек, поэтому я решил перечислить всех учеников нашего класса в разные годы учившихся в школе №465:
Адушев Игорь, Безуглый Александр, Денисова Елена, Кочкина Елена, Делюкина Ольга, Иванов Андрей, Потапова Татьяна, Черепненкова Светлана, Ильин Алексей, Соколов Виктор, Шустов Дмитрий, Корешев Василий, Давыдова Лариса, Петрова Наталья, Дундукова Ирина, Фалев Геннадий, Яна (фамилию не помню, но жила она в железнодорожном доме, недалеко от железнодорожной станции «Металлострой»), Пархоменко Татьяна, Коробицина Светлана.
9
Начиная с этого дня, меня каждое утро, вела в школу бабушка, так как мама тогда еще работала, а обратно я возвращался уже сам, с друзьями. А вскоре я вообще стал ходить в школу самостоятельно, — дорогу до магазина, находящегося в двух шагах от школы, мы уже знали лет с пяти, постоянно бегая туда за мороженым. Частенько нас подвозил до школы отец Димы Шустого, у которого была своя легковушка "Москвич 408".
В ноябре наш первый класс принимали в октябрята. Нас собрали на торжественной линейке в рекреации второго этажа, где все время проводились всякие торжественные мероприятия, и
Маршем октябрят в стране стало стихотворение Ольги Высотской «Октябрята»:
Мы веселые ребята,
Мы ребята-октябрята.
Так прозвали нас не зря
В честь победы Октября.
Все привыкли мы к порядку.
Утром делаем зарядку
И хотим отметку «пять»
На уроках получать…
В этот торжественный день, после школы мы гордо шли домой в распахнутых пальтишках и куртках, чтобы все окружающие видели, что мы теперь октябрята.
Затем у нас начались осенние каникулы и мы, забыв на неделю о школьных делах, вновь наслаждались свободой. Выпал снег и мы целыми днями пропадали на горках, катаясь на лыжах и санках.
После осенних каникул опять началась учеба. Старшие классы на каждый предмет бегали из кабинета в кабинет, а мы пока сидели в одном классе, и с нами по всем предметам занималась одна наша учительница Татьяна Ефимовна.
Занятия в школе мне нравились. Многое я уже умел, учеба давалась легко, учительница хвалила. С одноклассниками у меня были всегда хорошие отношения. Что еще надо для счастливой школьной жизни. Когда выпал снег мы стали после школы подолгу задерживаться на горке возле входа в баню. Летом, это была дорожка в горку от улицы Советской, до входа в баню и дальше дорога шла к продовольственному магазину, а вот зимой этот подъем в горку превращался в прекрасную горку-ледянку для школьников. Старшие ребята каждую зиму раскатывали ее до такой степени, что пожилые люди вынуждены были ходить в баню и в магазин в обход, по другим тропкам— дорожкам. Нам же был такой подарок от старшеклассников в самый раз. Сразу после уроков, пока было еще светло на улице, мы собирались у бани и катались с нее кто на чем: на фанерках, на портфелях и ранцах, просто на ногах с плавным перемещением на задницу. Катались, бывало, пока на улице совсем не становилось темно.
В выходные мы пропадали с друзьями на других горках, которых в Славянке везде хватало, — катались на лыжах, санках, на надутых камерах от машин. Наверно в те времена это было наше любимое занятие зимой. Конечно, и крепости снежные тоже строили и в снежки играли и с крыш сараев в снег прыгали, доказывая друг другу, кто смелее.
19 декабря мне исполнилось 8 лет. По заведенной в школе давней традиции, я должен был в день своего рождения принести в наш класс пакет конфет, чтобы раздать одноклассникам, что я и сделал. Перед уроками меня от всего класса поздравила наша учительница, а затем я прошел по классу и раздал каждому ученику по несколько конфет. Эта школьная традиция продолжалась где-то класса до четвертого.
Вскоре вновь закончились школьные деньки и мы ушли на две недели зимних каникул. Перед каникулами, наш класс еще свозили на "елку" во дворец спорта "Юбилейный" в Ленинград. Там, после сказочного представления, нам, выдавали новогодние подарки, — тряпочные мешочки, в которых были конфеты, шоколадки, фрукты: яблоки и мандарины. Такие же поездки были и в последующие годы.
Дополнение. Директор 465 школы Овсянникова Т. Р.
Интервью с директоров 465 школы Овсянниковой Тамарой Родионовной
Интервью А.Чупрова, 2009 г.
Я Овсянникова Тамара Родионовна. Родилась 19 февраля 1925 года. В деревне Шелуха Уломского раиона Вологодской области, недалеко от Череповца. Раньше это была Ленинградская область. Отец мой был сирота. Родился он в одном году со Сталиным. Только Сталин родился 22-го декабря, а отец в ноябре 1879 года. Рядом с нашей деревней жил коннозаводчик Климов. У него же был там молокозавод. На котором принимали молоко у крестьян. До армии папа работал на этом заводе приёмщиком молока. Потом его призвали в армию, и он там остался. Служил в Эстонии в городе Юрьев, теперь это город Тарту. Моя мама Мария Семёновна родом из Ярославской области. Из семьи зажиточных крестьян. Она с отличием окончила церковноприходскую школу и её за государственный счёт направили учиться в череповецкую гимназию. Но родители сказали: "Нечего девчонке учиться. Надо прясть, ткать и шить". И вместо её в гимназию послали дочь дьяка. В 1908 году отец приехал и женился. Через год родился мой старший брат Анатолий. Семья переехала в Юрьев и жила там до 1914 года. Когда началась война мама с детьми переехала на родину отца. Там у него был куплен дом. В деревне жили ещё его два брата, а в соседних деревнях три сестры. Все они были сироты. Тогда детских домов небыло и сирот кормили деревней, всем миром. Все они окончили церковноприходскую школу. Папа воевал. Был прапорщиком. Участвовал в Брусиловском прорыве и попал в плен. Где пробыл до 1920 года. Мама жила с четырьмя сыновьями: Анатолием, Сергеем, Николаем и Евгением. Последний родился в 1915 году, когда отец был уже на фронте. После возвращения отца у них родился ещё один сын. Потом я и в 1928 году ещё сын. Мама вела хозяйство. Братья отца дали им корову и лошадь. Мой брат Сергей очень любил лошадей, и после революции работал у Климова. Учился он в "шкм" (школа крестьянской молодёжи) За 20 километров. В деревне Леушино. Там где был женский монастырь. В ней учились ещё Анатолий и Николай. Потом её закрыли. Отца избрали председателем Волисполкома (Волосной Исполнительный Комитет)
В совхозе жило и трудилось много немцев. Помню семьи Рор, Данау, Ролидер, Гесс. Они нормальные люди. Хорошо друг к другу относились. Данау дядя Ваня. У него три дочки были и сын Сандр. Дядю Ваню до войны репрессировали. Тогда, заключили договор с Германией, и ходил такой слух, что мы в Германию отправляем вагоны с маслом, а от туда вывозим евреев. Ну, дядя Ваня и сказал это на конюшне. А тогда много было фискалов. Через неделю его забрали. В блокаду Сандр умер и похоронен у нас в братской могиле. А в марте 1942 года всех немцев и финнов увезли в Нарьянмар рыбу ловить в Оби. Финские деревни Малые Гары и большие Гары находились между Славянкой и Московским шоссе, а ближе к Ленинграду Шушары. В основном две фамилии были: Рюнтю и вторая.... Ой, забыла. Ещё девочка со мной училась Зина, моя подруга. Ну ладно потом вспомню. Когда финнов вывезли дома их пошли на постройку блиндажей и других военных сооружений на второй линии обороны. Этих деревень сейчас не существует. После двадцатого съезда партии многие из немцев и финнов вернулись и поселились в Саблино, Тосно в Пушкине.
В конце ноября 1940 года вернулся, отслужив срочную службу, брат Евгений. Он служил на Дальнем Востоке и участвовал в боях с японцами на реке Халхин-Гол. Был награждён медалью "За Боевые Заслуги". Получать награду ездил в Москву. К этому времени он работал шофёром на предприятии Ленсвет (теперь Ленэнерго). Оно оплатило ему дорогу. Медаль в Кремле вручал Калинин. Была даже фотография и вырезка из газеты "Правда" но в войну они пропали.
В 1941 году, я закончила первый курс техникума. 22-го июня сдала последний экзамен по тригонометрии. Отец с Евгением поехали в Поповку договариваться о покупке дома. Другой брат, работавший на Пролетарском заводе, куда-то ушел с молодёжью. Мама была на улице. И я решила помыть полы. Мою, пою песни.... А тут в час дня по радио выступает Молотов. Я выбежала в коридор. На крыльце у открытой двери стоял наш сосед Володька Щербаков. Он был на год старше меня и закончил второй курс железнодорожного техникума. Я кричу: "Володька! Война началась!" Он так удивлённо: "Как война?" Потом он умер в блокаду. На следующий день призвали Евгения. Он должен был прибыть в Слуцкий Военкомат с грузовиком, на котором работал. Но в тот день его не взяли, и он ещё одну ночь провёл дома. Ушел 24-го. Сперва их направили на Карельский фронт. А потом с Карелии их провозили мимо нас, и он бросил записку, игравшим у железной дороги славянским ребятам, в которой писал, что их везут на Центральный фронт под Москву. Это было 27-го или 28-го июня. С братом служили ещё несколько наших ребят. Под Вязьмой они попали в окружение и были пленены. Такой шофёр Тюшев Петя, бежавший из плена, рассказывал, что видел Евгения в колонне пленных справа от себя. С тех пор брат пропал. Осталась нам только его медаль "За Отвагу" №8888. В красной коробке с удостоверением и талоном на получение денег. Он так их и не получил.
Старший брат Сергей участвовал в Сталинградской битве. Был ранен. На него пришла похоронка, но он выжил. На мемориале в Волгограде осталась, высечена его фамилия: Овсянников Сергей Родионович. Ранение было тяжелое, и к строевой службе он был не пригоден. Как зоотехника и знатока лошадей его взяли в ведомство Будённого. И послали в Монголию принимать лошадей для Красной Армии. Умер он в 1979 году.
В августе в Ленинград гнали стада коров с Карельского перешейка, из-под Новгорода и Пскова. Множество дойных коров паслись на наших полях. Такие красивые, гладкие, откормленные. Как сейчас перед глазами. Такая жара. Они мычат, просятся, чтобы их подоили. Дак мы специально бегали, набирали молоко в бутылки или просто сдаивали на землю. Наберёшь молока в бутылку. Начинаешь трясти, трясти и масло сбиваешь. Все жители с Рыбацкого и Славянки, кто с бидончиком, кто с ведёрком. Дак коровы сами за этими женщинами или ребятишками шли, чтобы их подоили. А потом всех этих коров на мясокомбинат. Армия то осталась в окружении.