Мозаика. Невыдуманные истории о времени и о себе
Шрифт:
– Уважаемая госпожа Подогова! Сегодня исполнилось три месяца, как Вы ведете занятия в балетном классе. Мы внимательно следим за их ходом и можем отметить Вашу высокую квалификацию. Мы все в восторге от того, что Вы делаете. На днях я обратился к нашему руководству и мне разрешили зачислить Вас в постоянный штат преподавательского состава школы. И вот Ваша зарплата за прошедшие три месяца успешной работы.
(Аплодисменты. Поздравления. «Виновница торжества» от неожиданности не соображает, что сказать. Сдержано благодарит.)
Вечером Юра приходит с работы. Информация, с одной стороны, обрадовала (в конверте находилась сумма, в несколько
– Женам советских работников запрещено работать! Необходимо доложить, кому следует.
На следующий день тот, «кому следует», сказал, что обо всем случившемся нужно немедленно доложить послу. Посол был краток до неприличия:
– Деньги все до цента вернуть школе. Всякую балетную самодеятельность прекратить немедленно. Причину придумайте сами и не вздумайте объяснять ее запретом с моей стороны. В противном случае в суточный срок возвратитесь в Москву. Понятно?
Юра только и промолвил, что все, мол, понятно.
Дальше было самое неприятное. Ослушаться посла означало для Подоговых гражданскую смерть. Пришлось деньги возвратить. Светлана насочиняла что-то о высокой морали советских людей, и директор, совершенно обалдевший от неожиданности, кое-как проглотил эту откровенную «клюкву». Что касается перспективы, Светлана сказала, что подвернула ногу, дала о себе знать старая травма, и всякие занятия, как советовали врачи, следует немедленно прекратить.
Директор сразу же предложил: «Давайте мы организуем проведение консультаций у лучших врачей. Если потребуется, пошлем лечиться в Новую Зеландию или в Африку на мировой курорт по лечению органов движения…».
На все предложения последовало твердое «нет» - «высокая мораль» оказалась сильнее.
Потом пришлось выдержать массовый прессинг со стороны родителей: каждый интересовался здоровьем, искренне предлагал помощь. Потом потихоньку все отстали (видно, догадались, что к чему).
– Прошел уже год, разговоры о случившемся постепенно затихли, но до сих пор при встречах со знакомыми австралийцами мы постоянно ловим на себе настороженно-сочувствующие взгляды (так обычно смотрят на безнадежно больных людей), - продолжали Подоговы. – Нам по-прежнему стыдно встречаться с людьми, смотреть им в глаза. Стыдно за свое малодушие и ложь. Стыдно за наших тупоголовых чиновников. А более всего обидно за страну.
Вот такую чудовищную по нынешним меркам историю мы услышали от наших соотечественников в феврале 1975 года. И это, к сожалению, было тогда нормой жизни.
Чтобы закончить «о грустном», хочу рассказать еще одну историю, поведанную Юрой и иллюстрирующую тупость нашего чиновничьего аппарата.
В начале семидесятых годов в Союзе возникли серьезные проблемы с мясом. Было принято решение закупать говядину за рубежом, в том числе в Австралии. Соответствующих специалистов в советском представительстве не было, и посол поручил начать исследование рынка Юрию Юрьевичу Подогову, единственному, кто хоть как-то был связан с внешней торговлей (он был откомандирован в эту далекую страну Всесоюзным объединением «Машиноэкспорт» Минвнешторга СССР).
Никогда не унывающий Юра горячо принялся за дело: почитал справочный материал, выехал в скотоводческие районы Австралии, повстречался с крупными производителями говядины. В результате через пару недель он представил своему руководству подробный отчет с предложениями фермеров и их торговых посредников о требованиях к поставляемому продукту, ценах и сроках.
Руководство
Опять поехал Юра по знакомым местам, теперь уже для подготовки контрактов.
Австралийцы подивились советским предложениям: «Зачем вам туши? Зачем оплачивать перевозку воздуха? Ведь кроме тоннажа следует платить и за кубатуру груза! Посмотрите на экономику – мясо обойдется вам почти вдвое дороже!».
Юра позвонил руководителю, рассказал доводы фермеров и … получил нагоняй за подверженность внешним влияниям со стороны алчных капиталистов.
Так и поплыли в Советский Союз сотни (или тысячи - не помню, но это не важно) тонн говядины с воздухом экзотической страны Австралии.
Я эти туши увидел однажды случайно, когда был в командировке в Дагестане и проходил мимо магазина, у которого разгружался мясной фургон: огромные, неподъемные вручную телячьи туши с растопыренными ногами в запотевших полиэтиленовых мешках с броскими красочными этикетками, в которых воздуха было больше, чем мяса и костей.
Но для кого такая деталь была важна?
* * *
История с австралийским мясом будет неполной, если не рассказать связанный с нею забавный, по-моему, эпизод. Юра возвращался из Перта в Канберру с кучей «мясных» контрактов, подготовленных к подписанию. За день до отлета он встретил коллегу по службе, который попросил его захватить с собой и передать жене пакет с какими-то покупками (сам он еще на несколько дней оставался в Перте). Юра согласился, и коллега привез пакет к отправлению самолета.
Следует отметить, что прощальная дегустация мясных стейков у фермеров затянулась, и Юра улетал под «крепким бухарестом». Он с трудом проснулся в Канберре, схватил свой портфель, который не выпускал из рук, и помчался домой, даже не вспомнив про пакет, сданный в багаж. Через пару дней Юра случайно встретил жену коллеги, и его пронзило: «Что же я должен был сделать? Бог ты мой, пакет!!!».
Примчался в аэропорт – пакет спокойно стоял у разгрузочного транспортера. Этот эпизод наглядно иллюстрирует, насколько равнодушно относятся австралийцы к чужим вещам, если они им не мешают. На эту же тему припомнился еще один случай, теперь уже все мы были его участниками.
Как-то рано утром наша делегация в полном составе вылетала из Брисбена в Мельбурн. Неугомонный Юра носился по гостинице в хлопотах: ему нужно было и рассчитаться за жилье, и забронировать новое (мы должны были возвращаться через три дня), и заказать такси, и что-то еще. Наконец погрузились, поехали в аэропорт, приехали «впритык», рассчитались с таксистом, и тот умчал. Пошли на посадку, и вдруг Юра вспомнил: «А где мой портфель?». Портфеля не было, но не было и времени его искать. Полетели без портфеля, благо, что документы, билеты и деньги были при себе. Всю дорогу гадали, где мог затеряться этот злосчастный портфель? Никто, включая самого Юру, не мог вспомнить, выносили ли его из номера? Загружали ли в такси? Юра сокрушался: в портфеле была новая электробритва и чужая кинокамера.