Муля, не нервируй… Книга 2

Фонд А.

— Говори! — велела Белла и глаза её полыхнули огнём предвкушения.

— У меня в субботу приглашение на две свадьбы сразу.

— Одна — у Печкина с Ложкиной, — догадалась Белла, — а вторая?

— Мой отец женится на своей аспирантке, — признался я.

— Ого, — уважительно произнесла Белла. — Хваткие нынче аспирантки пошли.

Я оставил этот комментарий без комментариев.

— Так в чём вопрос?

— Не знаю, что дарить и тем, и тем.

— Печкину с Ложкиной можно шторы подарить, — задумчиво

выдохнула сигаретный дым Белла, а вот твоему отцу с молодой невестой выбрать подарок сложнее. Хотя, если есть деньги и возможность, то лучше им библиотеку из классических книг подарить. И чтобы обложки с тиснением были, они тогда в серванте красиво смотрятся. У меня как раз знакомая продаёт десятитомник поэтов Серебряного века. Обложки бордового цвета, а тиснение золотое. И престижно, и полезно.

А я понял, что и тут не выгорело.

Когда пришла Дуся, я решил спросить и её.

— Дуся, — торопливо сказал я, — ты можешь передать Модесту Фёдоровичу, что я приду завтра к ним на ужин? Интересно, а Машенька будет?

— Она каждый вечер приходит, — поджала губы Дуся, что символизировало у неё предвзятое отношение к распущенности молодого поколения.

— Так передашь?

— Ой, Мулечка, — расцвела улыбкой Дуся, — ты можешь туда в любое время приходить, Модест Фёдорович всегда будет рад.

Я не стал разубеждать Дусю, что теперь в доме у Мулиного отчима появился совсем другой повод для радости. Пусть пребывает в своих радужных заблуждениях.

Дуся как раз перестилала мне постель. А я ходил кругами вокруг неё и всё думал, как бы поэтичнее сформулировать вопрос. Ничего такого так и не придумал, плюнул и спросил по-простому:

— Дуся, как ты думаешь, что подарить на свадьбу Модесту Фёдоровичу и Маше?

От неожиданности и удивления Дуся аж пододеяльник бросила, и тот упал на пол, ударившись накрахмаленным ребром о пол, и выжег оттуда сноп искр.

— Да у них всё есть, — вопрос так озадачил Дусю, что она аж на кровать уселась, чего никогда себе не позволяла в мирное время.

— А ты что будешь дарить? — наивно спросил я.

— Запонки, — честно призналась Дуся.

— Эммм… запонки? — удивился я.

— Да, — сказала Дуся, опомнилась, обнаружила, что сидит на моей кровати, смутилась, соскочила на пол и принялась свирепо заправлять одеяло в пододеяльник.

— А Маше что? — задал провокационный вопрос я.

— Этой?! — выпалила Дуся, неодобрительно покачав головой, — я только Модесту Фёдоровичу запонки дарить буду!

И всё. Кажется, пластинку заело. Но я всё равно хотел знать. Поэтому повторил:

— А мне что дарить?

— А зачем тебе дарить, Муленька? — совершенно искренне удивилась Дуся, — ты так на свадьбу приходи. Ты же сын как-никак. Ну, или, если очень хочешь, то часы подари. У Модеста Фёдоровича в старых стекло поцарапанное от этих его химических опытов. И ремешок совсем

потёрся.

— А как же Маша? — я никак не мог сообразить, почему Дуся так с нею.

— А что Маша?! — возмутилась Дуся, — Маша пусть радуется, что её замуж такой человек взял!

И я понял, что больше я от неё не добьюсь.

На вопрос, что подарить Ложкиной и Печкину Дуся посоветовала набор полотенец. Мол, всё равно чужие люди, хватит с них. И только потом я сообразил, что Дуся просто Ложкину недолюбливает и немного ей завидует.

На следующий день ужин в доме Модеста Фёдоровича проходил в тёплой, ламповой атмосфере. Дуся расстаралась и приготовила своё фирменное блюдо — фаршированную щуку. Стол ломился от разносолов, словно в купеческой трапезной.

— Машенька, — сказал я и посмотрел сначала на Модеста Фёдоровича, потом на неё. — У меня есть одна проблема и я очень нуждаюсь в вашей помощи.

— В моей? — удивилась девушка.

Я кивнул.

— Чем я могу вам помочь? — тотчас же спросила она.

— Просьба несколько… эммм… конфиденциальная, — вздохнул я, — не знаю, удобно ли это будет. И как отнесётся к этому отец. Но мне и правда больше просить некого.

— Говорите! — решительно сказала Маша.

И я начал импровизировать:

— Понимаете, Маша. Есть одна девушка, — вздохнул я очень печально и озабоченно, — у нас на работе. У неё была проблема со стенгазетой. И я по глупости, на свою голову решил помочь ей. Помог…

Я опять тяжко вздохнул и продолжил.

— И вот она внушила себе, что я ей помог из-за влюблённости. И теперь не дает мне проходу ни на работе, нигде. Даже в коммуналку прибегала.

Маша осуждающе покачала головой, а Модест Фёдорович хмыкнул, но вслух комментировать не стал. Поэтому я сказал:

— И вот я хотел пройтись по улице перед её домом с девушкой под руку. Она бы увидела и перестала меня преследовать. Но вот беда, у меня нет девушки. Точнее есть знакомые, но если я приглашу их прогуляться, то потом мне придётся придумывать, как отделаться уже от них.

Маша и Модест Фёдорович переглянулись, а я торопливо сказал:

— Это займёт всего минут пятнадцать. Нужно под руку пройтись по улице. Сыграть, как в спектакле. Зина в это время возвращается из вечерних курсов и обязательно увидит.

Модест Фёдорович хотел что-то сказать, но Маша перебила и заявила серьёзным решительным голосом:

— Конечно, Муля, я помогу вам! Тем более пройтись по улице — это такая мелочь по сравнению с тем, что вы для нас с Модестом Фёдоровичем сделали.

Модест Фёдорович от этих слов чуть завис, потом подумал и согласно кивнул:

— Конечно, это будет самое правильное решение, — степенно и рассудительно сказал он, — Так-то мы теперь одна семья.

— Спасибо! — сказал я с благодарной улыбкой.