Муля, не нервируй… Книга 2

Фонд А.

И, кажется, я придумал, как.

Как раз из моей комнаты начали расходиться товарищи соседки, оживлённо переговариваясь. Полина Харитоновна и Лиля зашли на кухню.

Здесь следует отметить, что на кухне под потолком были протянуты верёвки и, когда на улице заряжали дожди, соседи развешивали бельё на этих верёвках. Чаще всего — Лиля сушила так Колькины шмотки.

Вот и сейчас они зашли на кухню снять какие-то тряпки.

А я сказал, обращаясь к ним обеим, но больше к Лиле:

— Лиля, — сказал я, — мне завтра нужно по работе сходить в

зоопарк. Можно я возьму Кольку с собой? И ему развлечение и мне не так скучно будет.

Лиля широко распахнула свои оленьи глаза и улыбнулась:

— Конечно, Муля! Он так обрадуется! Мы всё никак туда не дойдём.

— Вот, Лиля, — назидательно сказала Полина Харитоновна, — Муля — культурный человек. В зоопарк ходит. А вы с Григорием там никогда и не были даже.

— А вы? — спросил я, но Полина Харитоновна быстро перевела разговор на другую тему.

На следующий день, я сказал Козляткину, что иду в театр Глориозова (и я, кстати, собирался туда заглянуть), а сам зашел домой за Колькой.

Тот уже ждал, одетый в новенький костюмчик и парадное пальтишко. Ботиночки были у него лакированные.

— А попроще у него ничего нету? — спросил я.

— Но вы же в зоопарк идёте, — всплеснула руками Полина Харитоновна.

— А если он испачкается? — забеспокоился я.

— Ничего страшного, постираем.

Успокоившись, я захватил пару кусков хлеба (сунул их прямо в карман), прихватил Кольку и отправился в зоопарк.

— Дядя Муля, а мы в зоопарк идём? — спросил Колька. — Мне бабка Полька сказала.

— Да, — ответил я.

— А зачем мы туда идём? — спросил Колька, сгорая от любопытства.

— Ты крокодила видел? — задал вопрос я и Колька взвизгнул от восторга.

— А макаку с красной какой?

— Неа! — Колька был счастлив.

— Слона?

— Нет.

— А ты знаешь, как выглядит енот-полоскун?

Колька не знал. И сейчас он был самым счастливым человеком на этой планете, предвкушая увидеть макаку и енота-полоскуна.

В моё время московский зоопарк был одним из любимейших мест досуга для жителей и гостей столицы. Туда вливались немалые бюджетные деньги. Сейчас же финансирования явно не хватало и большую часть зоопарка содержали, можно сказать, на голом энтузиазме.

Но Колька всё равно ахнул от восторга.

Я не планировал провести здесь всё время, но немного мы с ним побродили. Посмотрели на слонов, на крокодилов, полюбовались оленями.

Прошли сквозь всю орнитосекцию. Колька обхохатывался с грифов. Почему-то их внешний вид его рассмешил.

Я не просто так решил прошвырнуться по зоопарку.

Моей целью была «Площадка молодняка». И когда мы туда дошли, восторгу Кольки не было предела.

К моему счастью мы попали как раз на выпойку оленят и козлят. Участие в этом интереснейшем процессе принимали пионеры со Станции юннатов. Я попросил разрешения, чтобы Колька тоже поучаствовал. И ему доверили выпаивать зебрёнка.

— Дядя Муля! — захлёбывался восторгом Колька, — ты видел? Видел? Он

такой полосатый, а грива у него торчком точит! И он такой глупый ещё. А потом он так губками взял бутылочку с молочком и все выпил! Так смешно. Мы с ним теперь друзья и его зовут Ярик. Мне та тётя в синем халате сказала.

Всю дорогу я выслушивал восторги Кольки, который был на взводе и рассказывал одно и то же по кругу.

Я раз был, что ребёнок развлёкся и приобщился к природе. Но мой дьявольский план заключался совсем не в этом.

Дома я сдал совершенно счастливого Кольку на руки бабушке и отправился в театр к Глориозову. Следовало уточнить пару пунктов по смете. Это — официальная версия.

А на самом деле нужно было выяснить, не разругались ли они с Фаиной Георгиевной.

К моему несказанному удивлению, Глориозов заявил:

— Фаина Георгиевна будет играть Зою Окоёмову.

— Как так? — удивился я, — по пьесе героине ещё и тридцати нету, а Фаина Георгиевна…

— А вот пусть как хочет, так и играет, — злорадно хохотнул Глориозов. — мы её, конечно нагримируем, приоденем. И пусть играет, чтобы у зрителей даже сомнений не было, что Зоя молоденькая. А то ишь, прим она наших критикует.

— Но это же…

— Иммануил Модестович, — иронично сказал коварный Глориозов, — вот мы и посмотрим на великий талант Раневской. А не получится, если облажается, значит, мы с Фаиной Георгиевной расстанемся, а Зою будет играть Леонтина Садовская.

— А Сосипатру Семёновну?

— Да хоть тот же Печкин! — воскликнул скотина Глориозов, потирая радостно руки.

Вот всегда знал, что этим театральным работникам доверять вообще нельзя. Ловко же он обвёл меня вокруг пальца.

Я вернулся обратно домой в подавленном настроении. Мой безукоризненно жульнический план по внедрению Фаины Георгиевны в театр Глориозова взамен на финансирование ремонта, потерпел крах. Фиаско. Провал. Крушение.

Остро захотелось срочно уехать в Цюрих.

Когда уже там документы они оформлять?

Я вышел на кухню перекурить и всё обдумать. И туда сразу же заглянула Полина Харитоновна (у меня создалось впечатление, что она сидела в засаде и поджидала меня).

— Муля, — сказала она и в её голосе была только озабоченность и тревога, — вы испортили нам ребёнка.

— Что? — я аж закашлялся от сигаретного дыма.

— Коленька весь вечер только про зоопарк и говорит. И как он оленёнка выпаивал.

— Зебрёнка, — машинально поправил я.

— Да хоть суслика! — возмутилась Полина Харитоновна, — он весь вечер об этом только и говорил. мы его с Лилей еле-еле уложили спать. Я не представляю, что завтра будет!

— А что будет? — спросил я, наперёд зная ответ.

— А то, Муля. Что он будет всё время хотеть в зоопарк, к этому гадскому оленёнку!

— Зебрёнку, — опять поправил я.

— А как Лиля его туда водить будет? Она же до вечера на работе. И часто по вечерам тоже. А Григорий на заводе, и оттуда его не отпустят. А я скоро уеду домой. И что теперь делать?