Музей разочарований

Ледер Мэг

— Ты не поняла главного, — огрызнулся он.

Я остановилась, не успев даже договорить. Как же больно.

Он тоже остановился, на его лице читалось раздражение.

— Скаут, я не это имел в виду. Пожалуйста, скажи, что ты не злишься.

— Нет, — смущенная, я покачала головой, чувствуя, что могу расплакаться, поэтому изо всех сил пыталась это перебороть, — просто...

— Беккет хотел этим путешествием отвлечь меня от расставания с Эмили, — его голос смягчился, — предполагалось,

что будем только мы: без девушек, без багажа... только мы и дорога.

— Ладно, — сказала я, понимая, что чертовский устала от этих историй про Эмили.

— Слушай, а пойдем сейчас в Strand?

— Хорошо, — согласилась я с неохотой.

Но затем он наклонился и поцеловал меня прямо в скулу, и, хотя его губы были обветренными, по всему телу пробежали мурашки.

— Хорошо, — повторила я, стараясь на этот раз придать своему голосу уверенности.

Когда мы вышли наружу, на тротуаре громко шелестели листья. Китс снова отвлекся, глядя на группу школьников на другой стороне улицы.

— Ты знаешь кого-нибудь из них? — наконец спросила я. — Можем подойти поздороваться.

Я прищурилась, вглядываясь в лица, одна из девушек оказалась похожа на Черисс, и я тут же пожалела о своем предложении.

— Не-а. — Он начал ловить такси.

— Мы поедем не на метро? — спросила я.

— Нет, я просто так ловлю такси, — резко ответил он, снова раздражаясь.

— Меня укачивает в машинах, — виновато сказала я, — прости, я думала, что говорила тебе об этом.

— Тебе не нравится ездить в такси?

— Не в этом дело. Меня действительно тошнит в машинах, как я уже сказала.

В этот момент Китс самым отвратительным образом закатил глаза, затем повернулся и направился к поезду; руки в карманах, спина сгорблена. Мне было грустно и обидно, потому что это не был тот парень, который очаровал меня на вечеринке; мне не понравилось, как он назвал девушку Беккета, а еще я возненавидела его рассказ еще больше, чем прежде. Я сдержалась, чтобы не сказать лишнего, и напомнила себе, что он злился не на меня, а на Беккета. У него просто был тяжелый день.

Будь понимающей девушкой, Пенелопа.

— Мне правда жаль, что твоя летняя поездка сорвалась, — мягко сказала я, беря его за руку.

Он остановился, закрыл глаза и глубоко вздохнул, затем посмотрел на меня: его глаза были прекрасными и темными.

— Я ценю это, Скаут. Я знал, что ты поймешь.

Он обнял меня за талию, и я прижалась к нему.

Всё хорошо. У нас просто была небольшая размолвка. Такое случается.

Но не успели мы сделать и нескольких шагов по станции, как лицо Китса снова стало кислым.

— Здесь воняет. Надо было ехать на такси.

Мне захотелось пнуть в голень Беккета. Или Китса.

Мы

спустились к поездам.

На платформе было очень много людей, они стояли так тесно друг к другу, что было сложно пробираться сквозь них. Мы с Китсом прошли в конец платформы, где людей было меньше. Но большую часть деревянной скамейки занимал огромный мужчина, одетый в пальто из сшитых между собой пластиковых пакетов, перед которым стояла шляпа с табличкой: «Предсказание за 1$».

— Фууу, — протянул Китс, сделав шаг назад и потянув меня за собой.

Но я отказалась пойти за ним. Этот день совершенно точно не был идеальным: Китс не был очарователен, его губы не были гладкими, а он вел себя как капризная барышня.

В метро пахло, как на дне мусорного контейнера, мужчина перед нами широко и жутко ухмылялся, и всё это было просто ужасно.

Я хотела все исправить. Я хотела волшебства, сказки и, может быть, проверить себя. Мне нужно было сквозь этот кошмар увидеть счастливый конец.

Я собиралась все исправить.

— Скаут, что ты делаешь? — спросил Китс.

— Увидишь, — ответила я, направляясь к мужчине.

— Идём, — раздался сзади голос Китса, и он схватил меня за руку. — Ты не должна давать ему деньги. Он просто мошенник!

Я стряхнула его руку и подошла к мужчине, поймав его взгляд. Он улыбнулся. У него не было нескольких передних зубов, а остальные были желтыми, а дыхание была настолько ужасным, что, казалось, вон метро идет как раз от него. Моя решимость таяла на глазах, но я заставила себя сделать шаг вперед и аккуратно передать ему доллар.

— Моё предсказание, пожалуйста.

Он вырвал купюру из моих рук и бросил её в шляпу, затем вытащил старый носок и начал в нем рыться, разбрасывая вокруг кусочки бумаги всех цветов радуги — как ирокез Майлза: хороший знак.

Мне внезапно отчаянно захотелось снова надеть на шею жетон метро, который так и лежал на дне моей сумки после нашей ссоры с Эфом на блошином рынке. Мужчина протянул мне неоново-зеленый клочок бумаги, ухмыляясь своей беззубой улыбкой, и я улыбнулась ему в ответ, потому что это была моя нью-йоркская сказка, а он был моей переодетой феей-крестной.

Но затем, когда я уже почти дотронулась до его руки, он закричал мне прямо в лицо:

— Канада обречена на гибель!

Я вскрикнула, отпрыгивая назад, сердце колотилось, как бешеное.

— Идем. — Китс поспешно схватил меня за плечо.

Мужчина ответил большим плевком прямо на оксфорды Китса.

— Черт возьми, — выругался Китс, и мы пошли по платформе. Несколько туристов с беспокойством смотрели на нас, пытаясь понять, что произошло. Мужчина продолжал кричать о Канаде, упоминая также террористов, котов и амаретто.