Муж есть муж

Эбрар Фредерика

– Люсьен! Через минуту - шампанское и лангуста в пятую комнату!

Она не может понять, почему люди находят этот заказ таким смешным и бьются головами о столы. Тогда Люсьен кланяется величественно, как в Комеди Франсез и провозглашает:

– Мы с вами посреди постыдного дебоша!

И под изумленным взглядом своей хозяйки и гром апплодисментов выходит через заднюю дверь.

– …гранатовое дерево всегда покажет тебе путь…

…но где он, этот гранат, о котором я в детстве думала, что это “она” - граната - взрывное устройство на берегу Камарга?

Я была уверена, что никогда не найду

дороги. Цивилизация смешала все пути. Столько домов, стен, асфальта, камней, поставленных там, где раньше рос чертополох и дикие лилии…

Какой ужас, если я сделаю круг и снова окажусь с Вертером перед бассейном ресторана-ранчо, полного гнедых лошадей! Бедный Вертер, он пришел на место свидания в 8 часов утра.

– Вас нетерпеливо дожидается молодой человек!
– сказала мне Кристина.

Не знаю, какая муха ее укусила, эту Кристину, но она не захотела отпустить со мной Селесту. У малышки глаза были полны слез…

– Нет! Я сказала - нет! Значит - нет!

Сжатая, официальная, нудная.

– Ты уже достаточно докучала даме вчера!

Докучала даме? Что позволяет ей…

Черт! я не найду дороги!

И вдруг я увидела его.

Зажатый между уродливой каменной кладкой и металлической оградой, но все еще стоящий.

Гранат.

Живой межевой столб показывал мне дорогу своими плодами, еще близкими к цветам.

Потом нужно было только ехать вдоль мертвого рукава зеленоватого канала и чьих-то красивых владений, где деревья скрывали дома. Поля спаржи. Виноградник. Сосны. С розовой, завуалированной акацией крыши на нас смотрят два павлина. Самцы взлетают, оскорбленные и великолепные.

Это было только начало настоящей красоты. Нам предстояло вернуться на века назад.

– Вы поехали по дороге со встречным движением!
– вдруг встревожился Вертер.

– Это значит, что я на правильном пути.

Дорога из соли и глины. Земля уступила место песку, воде. Машина ехала по тонкой дамбе, поднятой между квадратными лужами, старинными солончаками, где птицы поднимались, шумя розовыми и серыми крыльями. Пухлая нутрия пересекла дорогу перед колесами и нырнула в рыжую воду.

В этих плоских землях все кажется миражом. Размеры и обьемы - иллюзия. Этот лес вдали - быть может, это только пучок травы? Море исчезло, но, может быть, оно притаилось, ворча, с пеной на губах, за этой легкой дюной? И вдруг - вот он, лес, прилепившийся к земле, как огромный мох, причесываемый ветром с рождения первого дерева, весь склоненный к востоку, будто кляняясь началу дня.

Надо остановиться, потому что здесь закрыто - невинный барьер, его даже коровы смогут открыть. Мы въехали, закрыли за собой. Снова забрались в машину. Это был другой мир. Земля, покрасневшая от сосновых иголок, освеженная тенью, с углублениями, зелеными, как край источника.

Вертер молчал.

Мы были далеко от лесов-храмов германской Священной Римской Империи. Здесь Аполлон своей рукой посадил мирты и розмарин, осветил их своими лучами и заставил асфодели пробиться из тины.

Человек хорошо знает, что его только терпят в этом святилище. Он входит на цыпочках, чтобы не потревожить тайны. Нимфы и дриады спокойно живут в этом своем последнем прибежище. Трава, растущая здесь, священна: убор и пища бога.

Бога, явившегося нам за поворотом дороги.

Огромный, черный, спокойный.

Бык смотрит на нас, потом без спешки поворачивается. Чего ему бояться? За что он мог бы держать на нас обиду? Он не

знал несчастий.

Лес становится светлее, его прорезают широкие поляны: иногда зеркала воды, иногда земля, потрескавшаяся от зноя. Варианты Начала, моменты генезиса, слияние четырех элементов.

Мы находимся в самой старой части Камарга. Совсем близко отсюда лежит берег, где высадились изможденные женщины, принесшие нам Кровь и Слово Христово ( В провинции Камарг, есть небольшое, но очень старинное место - Сан-Мари-де-ля-Мэр. По легенде туда в 40 году нашей эры была выброшена на берег лодка без весел и паруса с беженцами из Иерусалима. В лодке находились Мария (сестра Богородицы), Мария Саломея, мать апостолов, Мария Магдалина и Лазарь (тот самый, которого воскресил Христос). Две Марии остались в Сен-Мари, Лазарь позже стал первым Епископом Марселя, а Мария Магдалина ушла в горы, в Сент-Бом, где и прожила в пещере около 30 лет, до самой своей смерти.)Именно здесь, в этих соленых песках Дельты, в этом подарке ветра, в этой победе над морем Крест укоренился и расцвел над Европой.

Вертер все молчал.

Я остановила машину в расщелине, под тенью дикого тамариска. Мы ехали с открытыми окнами, но только мы вышли из машины, нас обхватил аромат времени. Такое качество танцующего воздуха, такая почти музыкальная вибрация атмосферы, такой туман радости, я думаю, можно встретить только в Камарге.

Вертер посмотрел вокруг и начал со своим швейцавским акцентом:

Amo de longo renadivo

Amo jouiouoso e fiero e vivo

T’apelo, incarno te din mi vers prouvencau!

Мне было стыдно, что я не могу продолжить поэму Мистраля. Чтобы не остаться в долгу, я подарила море. Оно было здесь, совсем близко за горкой. Ни корабля, ни паруса. И на белом песке - никаких других следов, кроме птичьих. Начало мира. Вдруг воздух заворчал: дикие лошади выскочили из леса и миновали нас не глядя, гривы по ветру, сопя, они ускакали вдоль моря в бахроме пены, орошающей их шкуры.

– Я чрезвычайно голоден!
– сказал Вертер с той же убежденностью, что Поль, когда обещает, что вот-вот грохнется в обморок.

Я обнаружила, что тоже голодна. Можжевельник предоставил нам более серьезную тень, чем тамариск. Кристина надавала нам в дорогу деликатесов. Без сомнения, в благодарность за вызволение кранов.

Мы мало говорили. Я чувствовала, что Вертер хочет впитать в себя все, что учил наизусть под сводами библиотеки Санкт Галлена. Я ничего не могла ему рассказать. Я только открыла ему дверь святилища. Он знал, что Грааль был пронесен здесь, а потом затерялся в тумане Севера. Он знал, что Марта укротила Тараска своей лентой (Легенда о драконе, который был укрощён Святой Мартой, стала распространяться в Провансе в XII веке и была связана с появлением здесь в 1187 году священных реликвий, связанных со Св. Мартой. Дракон был поражен прекрасным пением святой и уснул у ее ног, а она надела на него ошейник из ленты) Он знал, что Мистраль подарил хуторской девчонке бессмертие. Если бы он мог пересечь Рону, добраться до Ваккарэ, если бы он мог встретить Чудище (Чудище из Ваккаре - персонаж, напоминающий Пана, рогатый человечек с козлиными ножками, по легенде живущий в пруду Ваккаре), он бы протянул ему дружескую руку, чтобы вытащить его из тины и вернуть его радости, музыке цикад и полету розовых фламинго - этих летающих цветов Маркиза.