Муж есть муж

Эбрар Фредерика

У меня болит голова.

Я плохо себя вела. Я слишком долго забавлялась. Я буду немного больна. Если бы я слушалась свою бабулю… так тебе и надо, Людовикочка!

Но мне наплевать.

Я встретила Надежду!

– Боже мой! Солнечный удар!
– закричал Люсьен, видя, как я, словно сомнамбула, поднимаюсь по трем ступенькам входа.

За олеандром я заметила девочку с косичками и в очках, она поднялась мне навстречу. Люсьен последовал за мной до регистратуры, где мадам Пакэн умоляла кого-то по телефону:

–

Я прошу вас! Не покидайте меня!
– сказала она, кладя трубку.

У нее был измученный вид. Потом она увидела меня и закричала:

– Боже мой! Солнечный удар!

Я пробормотала:

– Я не буду ужинать, - и была захвачена приступом дрожи и зевоты.

– Ну что, мой маленький крабик, мы слишком задержались в бульоне?

– Люсьен! Вы фамильярны!
– упрекнула мадам Пакэн.

– Я не фамильярен, я нежен!
– сердито поправил он, опуская заказ в раздаточное окошко.

Мадам Пакэн вздохнула:

– Тяжело одинокой женщине содержать такой дом, как этот! Командовать мужчинами, какой крест! А потом в наши дни тяжело найти квалифицированный персонал! Я не говорю о Люсьене. Он знает свое дело. Но он странный…

Она понизила голос, посмотрела, что никто не может нас подслушать и прошептала мне на ухо:

– Иногда я спрашиваю себя, не пишет ли он книгу! Но я говорю, говорю, а вы здесь вся в лихорадке. У вас есть аспирин? Нет. Я скажу, чтобы его вам принесли с большой чашкой вербены. Ах! Я так замотана! Угадайте, кому я только что звонила? Водопроводчику! У нас открутили все краны в туалетах… и я знаю, кто! Но я ничего не могу сказать! Клиент всегда прав, и особенно ребенок клиента! А водопроводчик говорит мне, что такой модели больше не найдешь! Прошлогодняя модель! Но я докучаю вам! Ложитесь, спите подольше, вам это пойдет на пользу, и, если завтра вам не станет лучше, я попрошу у доктора Фавара прийти осмотреть вас с утра. Это друг, он перегружен, но для меня…

Мадам Пакэн. Красивая девушка тридцати восьми с половиной лет. Усталая. Озабоченная. Тонкая. Слишком тонкая. У нее-то нет солнечного удара. Никакой опасности, что она его получит хоть раз за лето. Она бледная от бессонных ночей, когда переписывает счета, чеки, квитанции, зарплатные листы сезонного персонала. Каждый день она в новой блузке. Безупречной. Новые брюки. Веселые. Прекрасно сшитые. Я никогда не видела ее непричесанной. Ее лак для ногтей сверкает, как китайская эмаль. Вот это и есть героизм. Я надеюсь от всего сердца, что доктор Фавар, несмотря на занятость, находит время иногда ее проведать. Мадам Пакэн, я хотела бы, чтобы мужчина заключил вас в свои обьятия… я знаю, что ничего не могу для вас сделать, и вздыхаю. Люсьен, проходящий мимо с блюдом даров моря обьявляет:

– Если вы не будете лежать в постели через пять минут, я отнесу вас туда и подоткну вам одеяло!

– Вы видите!
– восклицает мадам Пакэн.

Горничная с этажа принесла мне аспирин и вербену. Когда я выпила и

легла, молоточки мигрени в голове поутихли.

Кто-то очень тихо постучал в дверь.

Удивленная, я не ответила.

Легкий шорох в прихожей…

Я спрашиваю:

– Кто там?

– Это я.

Маленькая девочка стояла у изножия моей постели. Она, должно быть, сама испугалась своей дерзости, потому что спросила у меня:

– Вы не сердитесь?

– Сержусь? Почему?

– Что я пришла вам докучать?

– Но ты мне не докучаешь!

– Просто тетушка все время говорит: “Не докучай клиентам!”

– Тетушка?

– Тетушка Кристина. Хозяйка отеля. Она взяла меня из-за мамы.

Она подошла поближе. Она уже казалась менее опасливой.

– Хотите, я налью вам чашечку?

– Если ты хочешь.

– Это вкусно?

– Нет, но это помогает.

– Вы были очень красная… Вы это пьете чтобы быть менее красной?

– Да.

Я опустошила чашку.

– Я заберу у вас поднос?

– Очень мило с твоей стороны.

– У вас есть дети?
– спросила она, сев на мою кровать.

– Да. И даже одна внучка.

– Вы бабушка?

– Да.

Она рассмеялась.

– Никогда не видела такой красной бабушки!

Я тоже рассмеялась. Она была обворожительна .

– Сколько тебе лет?

– Девять с половиной.

– А как тебя зовут?

Она в смущении опустила голову.

– Я ждала этого вопроса.

– Ты не хочешь называть свое имя?

– Оно дурацкое! Я никогда не встречала никого с таким дурацким именем, как мое! Меня зовут Селеста.

Я протянула ей горящую руку:

– Хорошо же, Селеста, сегодня твой день, ты нашла: меня зовут Людовика.

Она разразилась смехом, потом резко остановилась:

– Вы придумали это только чтобы доставить мне удовольствие?

– Хочешь посмотреть мои документы?

– Я вам верю, - сказала она серьезно.

Я умирала от желания уснуть. Аспирин и вербена вызвали оцепенение. Я подавила зевок.

– Я могу лечь с вами?
– спросила Селеста.

– Конечно!

Она вытянулась рядом со мной, положив голову мне на плечо. Я обвила ее руками, несколько ошеломленная этим, свалившимся на меня с неба материнством.

– Моя мама очень больна, - сказала она, не глядя на меня.
– И это из-за нас…

– “Нас”?

– Меня и моих братьев… Со мной не всегда просто, но можно ладить. Но не с моими братьями. Кошмар… Кстати, тетушка сказала папе: “ты можешь послать мне малышку, но мальчишек я не хочу!” Когда у тебя дело… Конечно, она не может заниматься мной, а я не осмеливаюсь одна пойти купаться… но все-таки мне повезло! Я не хотела идти в приют!

– А твой папа?

– Он мужчина, - сказала она обреченно.
– Вы знаете, что это такое. Хотите погасить свет?

И, не ожидая моего ответа, она погрузила нас в темноту. Потом она выскользнула из моих рук и исчезла в ночи.