Мы из Кронштадта. Встреча
Шрифт:
– Итальянская кухня – тоже гордыня по бедности. Рекламированная убогость. Действительно, сплошное тесто и всякие недоеденные объедки, но поданные патетически и с пафосом. Ну да пиццы ж ты сама ела?
– Угу! – подтверждает Надя. Потом вздыхает и отмечает, что пришлось брать что подешевле, а у них там тесто как подушка. А слыхала, что наоборот должно быть, тоненько-тоненько. И удивляется насчет теста во всем остальном.
– Ну так макароны всех видов – база итальянской кухни.
– Мда, не стоит о них разливаться… - вздыхает женщина.
Киваю, соглашаясь. Что мне более, чем понятно – макароны прочно прописались в наше меню. Уж чего-чего, а их сохранилось много и в продуктовый паек
Это ж не картошка, ставшая по нынешнему времени деликатесом. Хотя и макароны можно подать по-разному – вспоминается мое удивление при виде итальянца в римском ресторанчике, уписывающего за обе щеки эту свою пасту с мидиями в соусе – причем нечищеными, прямо в раковинах поданных поверх тарелки со спагетти. Жрал этот римлянин свои харчи аппетитно и зажигательно, аж извозился весь в томатном соусе. Странно, что раковины на зубах не хрустели. И окружающие не удивлялись этому, как я, северный глупый варвар…
– А в московских ресторанах ты был? – внимательно глядит глаз сквозь пушистые волосы. Никак не могу понять – как это женщины ухитряются все видеть через завесу своих причесок.
– Был. Но я из небогатой семьи и свои достатки не как у бензиновых баронов. Поэтому в пафосных особо ресторанах не был. Ну там, где бутылка вина по 20 тысяч евро стоила, как в чеке у Абрамовича было. А для публики попроще… Знаешь, там цену накручивали за счет двух компонентов – либо в пищевое сусальное золото оборачивают харчи, либо добавляют черную икру – даже в пирожные, либо говорят, что это какое-то невиданно редкое кушанье из самой жопы мира и таких грибов вырастает в год 6 штук и все под номерами и за их ростом следит штат из тысячи охранников, егерей и прочих ботаников. Или что это мясо коровы, которых всего ничего и везут их с другого конца земли, в особых холодильных камерах где сотня юных девственниц ежеминутно обмахивает их веерами, чтоб оно засохло нужным образом.
– Это ты серьезно?
– Абсолютно.
– Честно-честно? – женщина даже приподнялась на локте, отчего круглые груди призывно и завлекающе колыхнулись. И поневоле лезет не та мысль. Отогнал. Другая лезет, тоже не такая. С трудом возвращаюсь в колею:
– Ну а то ж! Я вот помню беляш с картошкой. За 800 рублей. А еще доводилось пробовать шоколадный тарт – тот стоил 1600. Или круассан за 6000…
– Что ж они туда кладут-то?
– Так я уже сказал – черная икра и сусальное золото. Дорого - богато! Хотя в беляше там в соусе как бы трюфели подавались – хотя как сказал мой приятель, когда мы пробовали – там разные грибы типа шампиньонов и добавлено несколько капелек трюфельного масла. В магазине бутылочка такого масла – 500 рублей стоила – вспоминаю я поход в магазин за этим маслом.
– Но золото же не переваривается вообще… И вкуса в нем нет, как помню…
– Ага. Но как думаешь, почему у нашей илиты так были модны золотые унитазы? Цыанское баракко, желанный стиль. Одно к одному, главное – шоб дорохо-бохато и все золотое! Ну стейк, обернутый в золотую фольгу. Ну, пирожок в золоте… Хотя и раньше такое было – когда немцы изобрели золотую краску дешевую на основе лака и устроили рекламный бум – вся Германия покрасила все что можно в золото! В некоторых семьях даже спящих дедушек внуки покрасили. Или вот взять золотого мальчика…
– Прекрати, давай про нормальную еду!
– Да, что-то меня понесло…- спохватываюсь я. И задней частью своего филея чую, что не про то толкую. Как у одной девушки видел надпись на сумке: «Боже! Что я несу!?»
– Я гляжу, ты к европейской кухне очень прохладно относишься? – с прищюром спрашивает жена.
– Ну смотря к какой. Английская – бесспорно дрянь и делалась
– А грузинская? У вас в городе я видела чуть не на каждой улице всякое грузинское заведение… - отмечает сущую правду Надя. Полным полно было всяких хинкальных и прочего в том же духе.
– Ну, то как турецкий кофе…
– В смысле? – поднимает она бровки домиком.
– Были мы с ребятами в Сухуми. На пляже толстый армянин священнодействует – варит кофе в джезвах в раскаленном песке – все по правилам. Мы и заказали спросту три чашечки кофе… Турецкого кофе! – усмехаюсь я.
– И что?
– Этот армянин так оскорбился! Аж возопил, покраснел, как помидор! «Это нэ турэцкий кофэ, это армянский кофЭ!» Хотя что там было армянского кроме варившего по типовому рецепту из бразильских зерен – мы так и не поняли. Так вот грузинская кухня – она обычная для горцев (тут я начинаю притормаживать, потому как становлюсь на скользкие лыжи – но пока чувствую, что Надя не напряглась, ассоциации с ее горестями не возникло). Потому хрен кто отличит чебурек армянский от грузинского или азербайджанского (ну разве что азеры свинину не едят, но для продажи лепят и ее отлично). И ровно та же песня с шашлыками и прочей едой – тут то же самое, что и в Сербии, Болгарии и прочих местах, что под турками были. Это по большому счету – турецкая кухня. И боль-мень одинаковая. Естественно у каждого уважающего себя мужчины свой собственный тайный рецепт приготовления того же шашлыка, но увы – это все подвиды одного и того же базового. Мясо, маринад, жар от угольев на природе. Такое и в Аргентине готовят и в Чили, да где угодно – где едят мясо... Ничего особо грузинского в этом нету.
И идти в ресторан за шашлыком – это позор и издевательство над логикой. В общем те заведения, в которые я ходил, мне не понравились категорически. Еда по вкусу так себе. Зато понтов полно. Хинкали эти дурацкие – которые явно ели немытыми руками гордые князья – уступают по вкусу и пельменям и буузам.
– И почему ты про немытые руки говоришь? – уточняет медицинская ипостась женщины.
– А типа грузинские хинкали берешь за хвостик из теста, что наверху мешочка с мясом и потом это тесто выкидываешь, его жевать не получается. Типо вот какие мы богатые – аж жратвой раскидываемся! Да и официанты, где я был, у них почему-то все со спесью царицы Тамары. Ходят и прямо излучают презрение к клиентам. А это, как меня учили умные люди, самый верный признак херового ресторана. Такой же, как грязный туалет.
– Ну с туалетом-то понятно. А с официантами что? – почему-то интересуется Надя.
– Официант – лицо заведения. И он же – радушный хозяин, который рад гостям. Ну, или хотя бы умело прикидывается. Он – создатель атмосферы. Ну, или она – женщины тоже в этой профессии бывают куда как умелыми.
Потому как минимум – он не должен надуваться спесью – типо вот какой у нас пафосный ресторан, а вы все тут ничтожества из ниоткуда, нищеброды сраные! Это непрофессионально. Как и моментальное превращение из такого гордого принца или царицы Тамары в угодливых холуев, как только деньги у клиента засветились большие. И такое мне говорили как раз люди в теме…