«Мы не дрогнем в бою». Отстоять Москву!
Шрифт:
– Наступать, – усмехнулся полковник Гришин. – Было бы чем… И на сколько нас в наступлении хватит… Да и немец, по-моему, не так уж слаб, наступать пытаться еще будет.
Несколько дней на фронте дивизии было тихо, но 29 ноября гитлеровцы снова начали атаки. Чувствовалось, что из последних сил. В каждой атаке не больше чем по роте и по два-три танка. И вновь разгорелись упорные бои. Ротой автоматчиков гитлеровцы заняли деревню Сафоново, наутро фроленковцы их оттуда выбили, но на следующий день деревню снова пришлось сдать, хотя в этой атаке гитлеровцы шли численностью
Не удалось удержать и Буреломы. Это большое село оборонять одной ротой было невозможно, пришлось оставить.
Но с 3 декабря на всей линии обороны 137-й стрелковой дивизии установилась тишина. Полковник Гришин еще не знал, что к этому дню гитлеровские войска выдохлись и на всем советско-германском фронте.
Темная ночь, только пули свистят…
Шестого декабря в дивизии полковника Гришина люди еще не знали, что гитлеровское наступление на Москву провалилось окончательно и войска Западного фронта перешли в контрнаступление. Начал наступление на Елец и Юго-Западный фронт.
– Готовьтесь, Иван Тихонович, – сказал Гришину генерал Крейзер, командующий 3-й армией, – хотя твоя дивизия сейчас и на второстепенном направлении, но противника перед собой разбить обязан. Первая задача тебе – Буреломы. Отбирай их побыстрее и выходи на Красивую Мечу.
Полковник Гришин за несколько дней подготовки к наступлению преобразился: стал веселее, настроение было всегда приподнятое, да и день рождения – сорокалетие – совпал с началом контрнаступления.
Дивизия получила пополнение, и к 10 декабря в ней было около трех тысяч человек. Самое главное событие – вернулся с переформировки 409-й стрелковый полк. Хотя и двухбатальонного состава, но прибавка существенная. Командовал им вместо заболевшего Князева майор Тарасов. Многие командиры были из старых, еще с Судости. Велик был соблазн у полковника Гришина в кризисные дни ввести полк в бой, но все же удержался, не раздергал его, сохранил как боевую единицу для наступления.
Артиллеристы наконец-то получили боеприпасы, а то все последнее время сидели на голодном пайке. Артполк, орудия которого сведены были в два дивизиона, вновь стал действительно ударной силой. Часть орудий, поврежденных в боях, техники лейтенанта Зверева вновь поставили в строй.
Готовясь к наступлению, дивизия перебралась поближе к Буреломам, собралась в кулак. Сплошного фронта в эти дни не было, обе стороны занимали лишь деревни и близлежащие дороги.
Приехав в полк к Фроленкову поздно вечером, полковник Гришин, красный с мороза, в хорошем настроении, что скоро наступать, спросил:
– Опять сам не спишь и немцам не даешь?
– Каждую ночь по два-три налета делаем, – ответил Фроленков. – Вчера особенно удачно. Группа лейтенанта Ребрика уничтожила десять гитлеровцев и два пулемета, лейтенанта Прокуратова – три автомашины и четыре дома с гитлеровцами, а позавчера они же – в шести домах до тридцати гитлеровцев, два орудия и две автомашины. По мелочам вроде бы, а набралось неплохо.
– Да, молодцы, – похвалил Гришин, – представляй к наградам, не тяни. Значит, партизанишь
– Ходит, чуть не каждую ночь. Я запрещаю, а он говорит, что это вместо сна, в личное, дескать, время. – Фроленков улыбнулся. – Вчера попал в засаду, один выдержал бой с целым взводом. Двенадцать фрицев уложил. Позавчера тоже двенадцать да орудие на санях привез!
– Ну? – воскликнул Гришин. – Так ты теперь с артиллерией? У Гогичайшвили тоже есть такой, Очерванюк, политрук роты, тоже орудие вывез. Прямо из-под носа у немцев уволок. – И уже серьезно: – Так сколько, говоришь, немцев в Буреломах?
– Человек четыреста. Думаю, батальон.
– А Гогичайшвили говорит, что до пятисот и два батальона. Укрепились они – вот что плохо. И артиллерии засечено две батареи.
– Ночью бы атаковать, Иван Тихонович.
– А так и придется. Без фактора внезапности и темноты у нас вряд ли что и получится. Ну, готовься, Андрей Григорьевич, а я еще к Лукьянюку заеду.
Утром полковник Гришин собрал на совещание начальника связи дивизии капитана Румянцева, его помощника капитана Бабура, комбата связи капитана Лукьянюка и начальников связи полков.
– С организацией связи дело у нас, товарищи, обстоит плохо, – начал совещание полковник Гришин. – Я, конечно, понимаю, что трудно. Но как-то выкручиваться надо. Из-за такой связи страдает прежде всего управление боем, а из-за этого и дела у нас обстоят неважно.
– Разрешите, товарищ полковник, – сказал капитан Румянцев. – Может быть, резко будет сказано, но своими руками мы провода не заменим, голова вместо аппарата не годится. Были бы хорошие технические средства…
– Получили десять километров звонкового кабеля, – перебил Лукьянюк, – а он рвется от малейшего натяжения, не успеваем чинить. Телефонные аппараты системы ТАБИП – без источников питания. И слышимость всего до пятисот метров, это мало. Приходится снимать со столбов телефонные провода в тылу, но этого мало, да они, когда намокают, тоже теряют слышимость. По сельсоветам насобирали стенных аппаратов, но они громоздкие, и этих мало.
– Мы на полк получили двухпроводной кабель с медными жилами в хлорвиниловой изоляции, – сказал старший лейтенант Качкалда, начальник связи 17-го артполка, – но он предназначен только для помещений. От взрывной волны обрывается, закапываем – слышимость теряется, изоляция при морозе крошится, на катушку начнешь сматывать – осыпается, как сухая глина. Да и мыши ее едят.
– Радиостанций всего две, – добавил капитан Бабур. – Одна рация РБ для связи с армией да в артполку «5-АК». Лейтенант Червов пытается отремонтировать еще несколько штук, но запчастей нет.
– А конных посыльных как используете?
– Всего десяток лошадей, а кормить их нечем, еле бродят. Две роты я использовал по цепочке, взвод на полк, а то и больше, так и передаем донесения.
– Начальник связи армии сказал, что ничего в ближайшее время дать нам не может, – сказал Румянцев. – Предложил проявлять инициативу на месте.
– Пойдем в наступление – все немецкие средства связи надо будет тщательно собирать, – сказал Гришин.
– Это конечно, – согласился Лукьянюк. – Только бы добраться до трофеев.