Мы родились и жили на Урале–реке...
Шрифт:
пострадала семья старшего брата, т. е. моих родителей. Трагические
события – одно за другим – потрясли души мамы и отца.. Скончались
только что родившиеся Петя и Павлик и прожившие немногим более года
Горынька (Егор) и Лина (Полина). Младенцы заболели дифтеритом
(«глотошной», как говорили уральцы). Врачи, не смогли помочь им. Не
нашли необходимых лекарств.. Да и что можно было сделать в разоренном
городе, привыкшем рассматривать страдания и
некую норму жизни?
Мама (и тогда, и позже) не могла простить себе, что не обратилась за
помощью к известному в Уральске доктору Тимофееву или к опытной,
знающей болезни и лекарства старухе-целительнице Василисе: «Может,
они спасли бы детей.? За какие-такие грехи Господь наказал и их, и нас ?»
Родители теперь испытали чувство радости лишь тогда, когда держали в
руках здоровую дочь и слабого, болезненного сына Григория (Гриню),
родившегося накануне трагических событий.
Жизнь в родительском доме становилась более сложной и трудной,
чем прежде. Временами невыносимо тяжелой, и тогда мама пыталась
завести разговор о своем доме, но отец не поддержал ее: «Не торопись... На
что будем покупать или строить? Пока рано».
Неожиданно из дома ушла вторая старшая сноха Лиза. Тихая,
незаметная в семье, она всегда аккуратно выполняла просьбы-приказы
свекрови. Но находила радость и утешение только в заботах о своей
маленькой дочке. Лиза всегда чувствовала себя неуютно в доме: он не стал
для нее родным и близким. Горечь-печаль одиночества стала особенно
невыносимой после смерти мужа. Родственники, занятые своими делами,
не понимали и не поддерживали ее. Лишь старшая невестка относилась к
69
вдове с сердечной теплотой и вниманием, успокаивала и старалась отвлечь
ее от горестных мыслей. Но этого было явно недостаточно, чтобы Лиза
чувствовала себя своей в шумной, многолюдной семье. Вместе с дочерью
она возвратилась к родителям. Через несколько лет бывшая невестка вновь
вышла замуж, но не за казака, а за незнакомого приезжего комиссара,
изменила фамилию – и свою, и дочери. Родственники не простили ей
семейного и фамильного предательства. Лиза стала для них окончательно
чужой. Только моя мама на протяжении многих лет по-прежнему
приветливо встречала бывшую невестку и спокойно разговаривала с ней.
Вслед за вдовой дом покинула и единственная сестра братьев Елена
(Еля): к ней посватался приятель Ивана – трудолюбивый, тихий, внешне
незаметный вдовец Андрей. О нем можно было сказать: «домашний» казак
Такой же
девичьей молодости прошло в постоянной, изнурительной работе дома и
на бахче под строгим контролем матери. С нескрываемой тревогой Еля
думала о своем будущем. Каким оно может быть, если она уже давно не
молодая? Недавно исполнилось тридцать лет. В родном доме, среди
семейных братьев сестра не находила для себя места.
Будущего мужа Еля знала давно, относилась к нему с душевным
интересом. И все же не без внутреннего сомнения думала: «правильно ли
делаю, соглашаясь?». Поговорила со старшим братом и приняла
предложение немолодого казака. Время больших, шумных свадеб прошло.
Теперь «природные» уральцы старались не привлекать внимание
посторонних
людей.
Исполнили
лишь
некоторые
требования
староверческого обряда. Пригласили знающего старинные обычаи старца,
и все было исполнено так, как того требовали старые правила.
Родители успокоились: теперь и дочь пристроена, за ее будущее
можно не тревожиться. Новая семья поселилась на восточной окраине
города, в небольшом домике, смотревшем двумя окнами с крутого яра на
быстрый, беспокойный Урал...
20
Братья с детских лет привыкли к тому, что родителям всегда
принадлежало главное, решающее слово, когда речь заходила о важных,
серьезных делах.
Отец (мой дед) знал, чем должен заниматься каждый сын, и
внимательно следил за тем, как выполнялись его требования и советы.
Мама (моя бабушка) заботилась о чистоте и порядке в комнатах. Всегда
сама варила, жарила, пекла... Невесткам кухню (т. е. приготовление пищи)
не доверяла. Им поручалась лишь мелкая работа в доме и дворе. Для
казачки-хозяйки невестки были лишь простыми помощницами, не
имевшими самостоятельного голоса и любимого занятия.
70
Однако старые обычаи домашней казачьей жизни незаметно
менялись. Но моя бабушка не хотела видеть перемен в большой семье. Да
и дед не замечал того нового, что появилось в настроении и поведении
взрослых детей. Сыновья же хотели жить и работать так, как они хотели,
могли и умели. А не только по советам и указаниям не знающего сложной
и трудной современной жизни отца.
После голода именно сыновья восстанавливали семью. Иван весной
24-го. привел во двор корову. «Где взял или купил? На какие деньги?» –