Мы родились и жили на Урале–реке...
Шрифт:
институту уже никогда не пригодится. Именно так и получилось: после
войны “питомник” не удалось восстановить...
Разрушение зданий и построек, которые можно быть использовано
как топливо или строительный материал, проходило на всей территории
города, - от вокзала до Урала, от макаровой мельницы до берегов Чагана. .
Во многих кварталах можно было видеть разбитые ворота (без полотнищ)
и сломанные заборы, пни срубленных деревьев и “раскрытые”( без крыш)
чердаки
требовали командиры армейских частей и начальники училищ, и
подчиненные находили “нужное”...
...К строго организованной жизни и ее жестким порядкам в условиях
военного времени уральцы привыкали медленно, трудно... Но понимали,
что война для всех - одинаково тяжелое и страшное испытание, которое
следует обязательно выдержать. В памяти многих еще сохранились
воспоминания о трагических годах гражданской войны.. И теперь нужно
было спокойно жить и постоянно работать (“... лучше без жалоб и слез...”),
выполнять все необходимое для нашей общей победы...
.
4
На жизнь и дух города, поведение и мысли его коренных жителей в
эти годы оказывали влияние не только военные и эвакуированные, но и
коллективы предприятий, оказавшихся в Уральске: ремонтного - из
Орехова, кожевенного - из Москвы, типографии - из Орла и др.
Особое внимание местные власти уделяли загадочному “номерному”
заводу, прибывшему из Ленинграда (горожане обычно называли его
просто 231 - м ). На северо - западной окраине города (недалеко от
старого, закрытого накануне войны Ильинского кладбища, на котором
еще сохранились памятные плиты и кресты) быстро возводились корпуса
цехов. В их строительстве принимали участие сотни горожан (в основном -
женщины и юноши - школьники) и колхозниц из соседних поселков, а
также студентки пединститута вместе с преподавателями. .
Каждое утро толпы людей спешили в свои бригады, опасаясь опоздать
к началу рабочего дня...В годы войны действовал жесткий закон,
грозивший уголовном наказанием за “нарушение трудовой дисциплины”.
В городе ходили слухи о суде над человеком, опоздавшим на 15 минут. .
177
В дальнем железнодорожном тупике хранилось оборудование
(приборы, станки и механизмы), вывезенное из Ленинграда. К будущему
заводу быстро протянули узкоколейку. Через несколько месяцев рабочие
уже отправляли по ней вагоны с загадочным грузом... “Что там делают?
Чем занимаются?..” - старались узнать городские мальчишки. Но никто из
взрослых
предприятия посоветовали: “Держите язык за зубами.. Не болтайте
лишнего... Иначе...” Что означало это “иначе”, - каждый хорошо знал..
Заводу были нужны молодые специалисты - станочники.. Из
Ленинграда в Уральск приехали лишь инженеры и мастера, способные
не только работать в цехах, но и заниматься подготовкой “трудовой
смены”.. Партийные комитеты и Советы города и области объявили набор
учеников - юношей и девушек. Призыв партийного руководства активно
поддержал комсомол.. Но “проблема молодых специалистов ” в первые
месяцы решалась трудно и не так быстро и успешно, как хотелось
руководству завода... ..
Мой город, как известно, - центр сельскохозяйственной области.. В
колхозах и совхозах жили и трудились десятки тысяч человек, но все они -
земледельцы и к заводским и фабричным профессиям отношения не
имели. Горожан также больше интересовала земля, чем темные, душные
цеха и шумные станки...
По домам и квартирам пошли энергичные, разговорчивые агитаторы
(для местных жителей - “зазывалы”): они настойчиво приглашали юношей
и девушек на завод, составляли список желающих и способных (по своим
физическим “показателям”) работать в цехах. Агитаторы действовали
однообразно, порою слишком примитивно.. Их речи - беседы нередко
превращались в длинные, но вполне понятные монологи, прославлявшие
передовой рабочий класс...
Трудовой коллектив “номерного” завода удалось создать, и он
успешно справлялся с планами “производства нужной стране продукции”
5
Испытания, выпавшие на долю уральцев ( вернее - уралок), во время
войны были такими же трагически трудными, как и страдания всех
советских людей. Женщины жили в постоянном тревожном ожидании
вестей с фронта - от отцов, мужей и сынов, в бесконечных заботах о доме и
детях, в работе на фабрике или в артели, - без отдыха и “выходных”
Но местные жители переносили бытовые (но не духовные) трудности
все же легче, нежели “приезжие”. Потому, что были ближе к родной
178
земле, знали леса и озера, лощины и старицы, расположенные недалеко (в
5- 10 километрах) от города. Уралки чувствовали себя уверенно в
знакомых с детства местах, где можно было собирать терн и ежевику или
ловить рыбу. Им помогали старики - “полещики”, ранней весной