Мы родились и жили на Урале–реке...
Шрифт:
“купленное” он обязательно привезет в мастерскую, не возьмет для себя ни
кусочка хлеба, ни пригоршни муки, ни грамма мяса...
Поездки отца в степь не всегда оказывались удачными. Переговоры
могли закончиться “поражением” обеих сторон: и отец, и бригадиры
колхозов - совхозов (знакомые старики - казаки и аксакалы) побаивались
власти и суровых законов того времени: любого человека могли осудить за
десяток картофелин или сотню - другую зерен, припрятанных
работы, чтобы накормить голодных детей.:
Отец, конечно, понимал, что нарушает “нонешний порядок”, меняя
казенные вещи на продукты, что становится - в глазах закона - серьезным
преступником ( “хищение социалистической собственности”), но был
вынужден выполнять приказ своего начальника.. Иначе никак нельзя.
Руководитель мастерской по - своему заботился о здоровье и
186
“дополнительном питании” подчиненных: их суточные
“продовольственные нормы” были явно недостаточны, чтобы сытно
накормить немолодых мужчин, среди которых находились и больные, и
только что “отпущенные” из госпиталей раненые бойцы... Они нуждались
в хорошем, “усиленном питании”: полуголодные работники вряд ли могли
быстро выполнять ремонт вещей, поступавших в мастерскую..
Руководство военного округа (в Куйбышеве) относилось к просьбам -
жалобам своего подчиненного спокойно, если не сказать: равнодушно.
“Высокое” начальство заботило лишь “точное и своевременное
выполнение плана”, и его ответы на мольбу начальника ничего не меняли
в жизни руководимого им небольшого предприятия: “ Решайте вопросы на
месте... Вы лучше знаете местную обстановку..” .
И начальник мастерской вынужден был “решать”: продавал или менял
казенное имущество, хитрил, уговаривал местных “больших товарищей” и
пр.
***
Весной сорок третьего года отец, желая несколько разнообразить
“рацион питания” рабочих, предложил организовать небольшую
рыболовецкую артель (из 5-7 человек)... В нашем сарае “с давних времен”
хранились сети: отец брал их с собой, когда отправлялся на сенокос...
Начальник получил разрешение областных властей заниматься
рыболовным промыслом, но не на Урале и Челкаре, а на небольших озерах
и речках, недалеко от города, на “бухарской стороне”.(Песчаное,
Буренино, Анката, Барбастау и др.). Будущие рыбаки где - то сумели найти
небольшую лодку. Отец отдал им несколько сетей, отвез артель на
ближайшее озеро и возвратился в мастерскую. Раз в неделю он
отправлялся за добычей. И оставался в артели на 1- 2 дня. Косил
траву, ставил и поднимал вместе с рыбаками сети, собирал ежевику и терн,
вечером рассказывал “сослуживцам” о рыболовстве на Урале (конечно, до
17-го года), показывал “удобные” места на ближайших озерах.. По
возвращении в город отец передавал начальнику рыбу (ее было немного).
Изредка добыча попадала на обеденный стол рабочих...
Рыбаки занимались промыслом до наступления осенних холодов. Но
они, как выяснилось, плохо слушали советы отца, неохотно “возились” с
сетями и слишком медленно переходили от одного озера к другому.
Наверное, рабочие мастерской просто не были азартными рыбаками,
способными рисковать на незнакомых степных водоемах... И
рассматривали “рыбацкие” дни как время спокойного отдыха и веселого
развлечения. В общем, “эксперимент с рыбалкой” оказался малоудачным и
не имел продолжения...
187
10
Как человек служивый, как рядовой “трудовой армии” отец получал
скромное “пищевое довольствие”, но только - на себя. Члены семьи с их
карточками были “прикреплены”, как уже говорилось, к валяльной
фабрике.. По ним мы покупали. (“получали”), как правило, только хлеб,
изредка - граммы сахара, масла и пр. Нас, особенно младшего брата,
постоянно мучило желание “ что - нибудь поесть”. Наверное, не только
чувство настоящего голода, но и детская привычка. “обязательно
пожевать”. Мама, стараясь быть спокойной, обычно говорила в ответ на
детские просьбы - жалобы: ”...Вот сядете за стол, - тогда поедите и
перестанете просить...”
Следует сказать, что наша семья держалась по - настоящему уверенно
лишь в первый год войны: тогда родители успели подготовить “зимние
запасы”(тыквы, картошка, капуста и пр.)..Дальше - как у всех. Впрочем,
несколько лучше: ведь отец - дома, хозяйство - лошадь, корова и куры,
каждое лето - бахча... И постоянно растущие налоги, никогда не
радовавшие отца. Сделать нашу жизнь по - настоящему обеспеченной он
не мог.. Хотя и пытался, привлекая к “нужному делу” дочь и старшего
сына...
...Отец имел привычку иногда “заходить”(как он говорил) на базар.
Здесь можно было купить или обменять все необходимое. Инвалиды и
раненые фронтовики, старики и молодые, знакомые и “чужие”, - все они
занимались своим, может, не всегда честным делом... Сейчас сказали бы: