На изнанке чудес
Шрифт:
Живо припомнив события давней поры, Юлиана вздрогнула и поёжилась. А потом вдруг приблизилась к другу вплотную, едва не расшибив ему нос. Заглянула в янтарные очи и долго смотрела, опасаясь, как бы их свет не поглотили бездонные, слепые воронки.
— Ты чего? — удивился Киприан. Она отшатнулась.
— Да так, проверяю. Мало ли… Встать-то сможешь?
Он приподнялся на руках, склонил курчавую голову набок, разглядывая полоски на чулках, и пошевелил пальцами ног.
— Спина по-прежнему ноет, — наконец объявил он. — Как думаешь, кинжал не был смазан ядом?
Юлиана прикрыла лицо и сжала ладонями виски — убедиться, что от прилива ярости у нее не снесло
— Ух, попадитесь мне, убийцы проклятые! — проскрежетала зубами она.
— Уже попались, — с грустью вздохнул Киприан. — Жаль, я был не в форме. Иначе уговорил бы деревья не расправляться с ними столь жестоко.
— Неужели… — Юлиана побоялась озвучить свою догадку. Она не успела стать свидетельницей жуткой расправы. Тропинка вывела ее к дубу-великану, когда леденящие душу вопли прекратились.
— Их утащили в подземное царство, — подтвердил Киприан. — Охотники стреляли в призрачных арний. А ведь я предупреждал.
— Погоди. Что еще за призрачные арнии? Ты о них не рассказывал… Хотя нет, стоп. — Юлиана передумала и взяла быка за рога: — Что там с твоей раной? А ну, раздевайся! Вдруг заражение пошло?
— Дай до дома добраться! — взмолился тот. — Со скоростью звука передвигаться я не смогу. Но обычным шагом вполне. Где наш пёс-поводырь?
Пирог решил не встревать в их задушевный разговор и предаться безобидной шпионской забаве под названием «напади на след и узнай, куда он тебя приведет». Пока что нос учуял лишь пару белок, зайца и ежа — на редкость ушлых лесных обитателей. Они как будто нарочно старались запутать следы и сбить с толку матёрых сыщиков. Про себя Пирог наградил их кличками «Хвостатые», «Ушастый» и «Колючий». Он представил, как эта пронырливая банда будет смотреться на скамье подсудимых, ведь за каждым из них наверняка значится особо тяжкое преступление. Иначе с чего бы им наворачивать круги?
Очередная цепочка следов оборвалась у ноги Киприана. И Пирога тотчас взяли в оборот.
— Показывай дорогу, — сказала Юлиана. — Надо вернуться домой к утру.
— Что я вам, компас, что ли? — проворчал Пирог. — Сами справитесь. Добралась же ты сюда без посторонней помощи!
— Это потому что связь между нами. Энергетическая.
— А теперь что, связь отключили? — съехидничал пёс. — Ладно, идите за мной.
Киприан поднялся, держась за ствол, и глянул наверх. Где-то на горизонте уже проклюнулись первые ростки солнца.
— К утру никак не успеем, — проговорил он, опираясь на плечо Юлианы. Высоченный, два метра ростом. Юлиана с трудом устояла на ногах.
— Дома не отвертишься, — пригрозила она, после чего произнесла совсем уж страшное слово: — Продезинфицирую.
28. Мятеж
Время от времени заходясь кашлем, Рина лежала за печной занавеской и думала о том, как несказанно ей повезло. Спасли, покормили, спать в тепле уложили. Если б не Пересвет да не Пелагея с Киприаном, сидела бы она, скрючившись от лихорадки, в трюме с крысами. А потом ее заставили бы выйти замуж. Рину передернуло. Полоснула по сердцу хлёсткая огненная плеть. При одной только мысли о замужестве зарождалась в груди неуправляемая ярость.
«Подумаю лучше о чем-нибудь другом», — решила она и стала размышлять о Пересвете. Парень неплох, но со странностями. Взять хотя бы его кривляния перед самоваром. И смех, и грех. Хотя, может, у него просто такое необычное чувство юмора? А записки на салфетках, а бумажные самолетики? Рина вспомнила, как один
Едва забрезжила заря, со двора стал доноситься гомон. Словно город, прорвавшись сквозь оборону леса, подступил к самому порогу. Кот прошествовал на кухню, лениво поточил когти о ножку стола и запрыгнул на подоконник. Рина решила не залёживаться. Наскоро облачившись в цветастый халат, прошаркала в тапках к окну.
— Ну и дела… — протянула она.
Марта слезла с печи и пристроилась рядом, разделяя пальцами спутавшиеся за ночь пряди.
— А я что говорила?
У дома, со стороны облетевших подсолнухов, столпилось несметное число горожан. Художники старательно зарисовывали вид с крыльца. Плечистые, рослые охотники-сопроводители (Рина узнала нескольких подчиненных Грандиоза) угрюмо возвышались над толпой, буравя взглядом входную дверь. Удерживая на весу блокноты, как заведенные, строчили журналисты. Среди них был и Пересвет. Время от времени его рука зависала в воздухе, и какая-то девица в синем платье с белым фартуком нетерпеливо пихала его в бок.
— Ах, да! — Рина ненароком озвучила свои мысли. — Он же говорил, что работает в «Южном ветре».
— Да он с ними спелся, — низким голосом сказала Марта. — Чуть опасность какая, переметнется на сторону врага — и поминай как звали.
— Неправда! — вспылила Рина. — Может, вы и грызетесь по пустякам, но это не повод…
— Как там наша птичка? — вклинилась в разговор Теора. Сегодня она была необычайно бодра, легка и беззаботна, как если бы ей преподнесли щедрый дар или поклялись в вечной любви. Бесшумно подлетела к окну на невидимых крыльях, подразнила занавеской кота Обормота. Тот с яростным шипением спрыгнул на пол — прямиком на вторую тень.
Забрызганная соком рябины, в дверную щёлку боязливо поглядывала Пелагея. Несмотря на то, что привести поддельную арнию в божеский вид было велено Теоре и Марте, с птицей полночи провозилась она. Теора так крепко спала, словно напилась хмельного отвара. А от Марты за версту разило глухим отчаяньем. В таком состоянии ее лучше всего было не трогать.
— Странно, что Киприана еще нет, — пробормотала Пелагея, затворяя дверь. Снаружи громко распинался какой-то старик. На него таращились, как на пророка. Его речи наконец-то приобрели желанный вес, заряд и направление. Толпа жадно ловила каждый его жест и слово. А потом смотрела на растерзанную на крыльце арнию и еще больше убеждалась в том, что старик не врёт.
— Эх, а всё-таки хороша из меня рукодельница, — похвалила себя Пелагея. — Арния как живая. Вернее, как мёртвая. Но куда же запропастился Киприан?
К ней просеменил сонный лохматый Кекс и потянул зубами за край юбки.
— Юлиану не видела? — спросил он. — Да и Пирог куда-то делся. Они что, без меня в шпионский поход отправились?
— Хотела бы я знать…
Обстановка за порогом накалялась. Если сперва Пелагею просто поливали грязью и перечисляли все ее преступления (к коим она, разумеется, была непричастна), то теперь толпа распалилась, дошла до предела и требовала ее головы. Горожане даже лозунг сочинили. Лозунг так себе. Могли бы что и пооригинальней придумать.