На пересдачу, Кэсси Рок! Четвертая попытка
Шрифт:
— Нет, — выпалила я, подергав дверную ручку. — Нет! Доктор Шменге! Выпустите меня немедленно!
Рита подняла голову, оторвавшись от рукописи, и вопросительно на меня посмотрела.
Я отшвырнула книжку с вервольфами и злобно пнула дверь ногой.
— Я глубоко извиняюс-сь, — невозмутимо просвистел доктор Шменге. — Но в этом вопросе я с Гроувом абсолютно с-солидарен. Тебе нечего там делать, Кассандра.
Я прижала ладони к щекам и сползла по двери вниз. Жозефина сунулась ко мне и обеспокоенно ткнулась носом в лицо.
— Фас, — сказала я, указав на
— Кэсси, нельзя так сразу силовые методы, — укоризненно сказала она. — Можно ведь и по-хорошему договориться.
— Жозефина права, — согласился он. — Кэсси, это для твоего же блага. Мастер Гроув — опытный боевик, мальчики эти кривозубые тоже… с идеальными анализами.
— И что, я буду просто сидеть тут, пока он там умирает?! — с отчаянием воскликнула я. — Когда вы только успели сговориться?
Хотя ответ ясен — когда копали.
— Если вы сейчас же не откроете дверь…
Я встала и обвела кабинет доктора взглядом. В прошлый раз его ничего не проняло: ни вязание, ни редкие книжки. Я выхватила у Риты пачку листов.
— Я порву вашу рукопись! — пригрозила я.
— Рукописи не горят, — высокопарно ответил доктор. — К тому же я решил переписать начало, по-иному расставив акценты.
Я металась по кабинету, как зверь по клетке, отдернула шторы, ожидаемо наткнувшись на каменную стену, швырнула в дверь тараном, но магическая защита полностью его впитала. Только кости скелета слегка застучали.
Жозефина запрыгнула на кушетку к Рите и единственная смотрела на меня с сочувствием. А эти двое говорили о высоком.
— Знаешь, Рита, литература словно подарила мне второе дыхание, — откровенничал Шменге. Открыв ящик стола, достал бутылку и плеснул себе в бокал густой красной жидкости.
— У вас отлично получается, — похвалила Рита, вытащив из кармана колоду и тасуя карты. — Главный герой получается очень неоднозначный, с надломом.
— Благодарю, — расцвел он, пригубив кровь, и на круглых щеках зарозовел румянец.
— Вы решили, под каким именем будете писать? — поинтересовалась она.
— Вероятно, под своим, — задумался он. — С-след, который я оставлю в вечности, будет моим с-собственным.
Это было как вспышка, молния, взрыв звезды.
— Я знаю! Знаю, что нужно мытарю!
Мои руки дрожали, когда я листала страницы книги. Это всегда было у меня под носом! Это то, чего Дуглас Мактрау всегда хотел!
— Вечной жизни! — воскликнула я, тыча пальцем в биографию первого вервольфа. — Все его опыты с вживлением звериной сути были ради этого! Как я не догадалась раньше? Мелани говорила мне прямым текстом!
— Ну, он уже умер давно, — напомнила Рита. — Есть желания, которым не суждено сбыться.
— Но он получил свою вечность! — возразила я, потрясая книжкой. — Дугласа Мактрау все знают!
— Как злобного мага, который создал целую ветвь нечисти, — заметила подруга.
— А это неважно! — воскликнула я и повернулась к Шменге. — Я еще могу спасти Гроува. Я покажу мытарю, что его желание исполнилось. Откройте дверь.
Доктор молча покачал головой.
— Он умрет
— Кэсси, — произнес он. — Это опас-сно. Гроув сам приказал мне держать тебя взаперти и, между прочим, был вес-сьма убедителен.
Уж не знаю, как мастер Гроув убеждал упыря, но мне тоже есть чем ему пригрозить.
— Если вы меня не выпустите, я вернусь назад в прошлое и больше к вам не приду, — выпалила я, и злые слезы обиды брызнули из глаз. — Вы потеряете мою дружбу. А еще Жозефину и Риту, и ваш роман тоже. Будете вязать носки, а однажды вас по ним и найдут. Откройте дверь, доктор Шменге! Паулюс… Если вы мне друг, откройте дверь!
Слезы катились у меня по щекам, сердце отбивало ритм — и последние секунды до полуночи.
Доктор Шменге отставил бокал, подумал. А потом поднялся из-за стола и, подойдя к двери, выбил по ней хитрый ритм.
— Надеюс-сь, я не пожалею об этом, — произнес он. — Кэсси, если ты с-снова ошиблась…
Я не слушала. Я бежала со всех ног, прижимая к груди книжку, которая должна была упокоить Мактрау и поставить точку в этой истории.
Ноги скользили по влажной траве, ветки били меня по лицу, я мчалась вперед — и успела. Злобный дух взвился над изрытой землей, вскинул когтистые лапы, которые однажды чуть не выцарапали из моей груди сердце. Вспышки магических плетений взрывались одна за одной, братья Джага жгли не то что на зачет — на целый экзамен. Но Чес стоял неподвижно, как зачарованный, не в силах поднять руку на первого вервольфа.
— Лови!
Я швырнула книжкой в мытаря, и тот, инстинктивно ее поймав, с недоумением посмотрел в распахнутые страницы.
— Это все про тебя! — выкрикнула я. — Все тебя знают! Ты Дуглас Мактрау, прародитель вервольфов, мы учим тебя на уроках истории нечисти.
Мытарь неловко подцепил когтем страницу, перевернул. Костистое лицо вытянулось от удивления. Братья Джага тоже затихли, уловив, что происходит нечто важное.
— Ты был заперт в могиле, но в это время твои дети рожали своих детей, а заодно кусали кого придется, передавая проклятие крови!
Я подошла еще ближе и, взяв Чеса за руку, попыталась его оттащить.
— Кэсси! — выдохнул он, очнувшись. — Ты что тут делаешь?! Я ведь сказал упырю…
— Ваше желание давно исполнилось, — добавила я, не сводя взгляда с Мактрау. — Просто вам забыли сказать.
— Про меня… целая книжка, — гулко произнес он.
— Их сотни! — заверила я. — Тысячи! Ваше имя обрело бессмертие, навсегда!
Тонкие губы Мактрау растянулись в недоверчивой улыбке, обнажая желтые клыки, седая голова запрокинулась к полной луне. Ветер взметнулся, срывая последние листья с деревьев, закружился смерчем, сбил облака в тучу, заслоняя небо. Стало так холодно, что дыхание вырывалось изо рта паром. Гроув обнял меня, увлекая за укрытие, по земле пробежала дрожь, и, вторя ей, облака разлетелись, выпуская серебряный диск луны на свободу. А когда я, не утерпев, выглянула из-за бревен, мытаря больше не было.