На пересдачу, Кэсси Рок! Четвертая попытка
Шрифт:
Гроув помолчал, а после размашисто расписался в ведомости, которую подсунул ему ректор, и ушел. А мне хотелось петь от радости: я получила зачет! Наконец-то! Это надо отпраздновать!
— Зайди дня через три, — сказал ректор. — Уладим остальные формальности.
— Спасибо вам, — от души поблагодарила я. — Большое спасибо!
— Про вампира — ни слова, — приказал он, и я повернула у губ воображаемый ключ.
А мастер Гроув ждал меня в приемной.
— Зачем тебе все эти переводы? — требовательно спросил он, и голубые глаза глянули на меня так пронзительно,
— Для сертификата зрелости, — ответила я.
— У тебя какие-то проблемы?
— Это личное, — обронила я. — Если это все…
— Чес, подожди, — спохватилась Хелена, секретарь ректора, и помахала конвертом. — Тебе письмо. Правда, ни обратного адреса, ни почтового штампа. Может, выбросить, от греха? Вдруг там проклятие.
Я тебе выброшу! В письме информация, за которую Гроув душу продаст! Я сама подбросила этот конверт в стопку прочей корреспонденции, когда шла к ректору.
Чес взял письмо, поднес к лицу и незаметно понюхал. Магии там нет, зато есть хитрое решение его вервольфской проблемы.
— Что ж, до свидания, мастер Гроув, — сказала я, когда мы вышли из приемной.
— До свидания, Кэсси Рок, — ответил он.
Мне казалось, Чес смотрел вслед, но я не обернулась. Больше навязываться не стану. Хватит с меня этих его «уходи» да «держись подальше». Но если он сам захочет быть со мной…
Шерил поймала меня в холле, взяла под локоть, и я едва сдержалась, чтобы не встряхнуть рукой и не сбросить заклятую подругу, как пиявку. Нельзя спугнуть ни ее, ни Кайла. Эти двое должны поплатиться!
— Волнуешься? — заговорщицким тоном спросила она.
— Очень, — соврала я. — Все же девственности лишаешься только раз.
— Вы с Кайлом идеальная пара, — прощебетала Шерил, поправляя прядь, выбившуюся из моей прически.
Я лишь выдавила в ответ улыбку.
— Удачи, Кэсси! — пожелала Шерри. — Все пройдет отлично!
В этом я не сомневалась. Ведь теперь я знаю, что делать.
Кэсси Рок, его несбывшаяся мечта, уходила прочь, и Чес с глухой тоской смотрел ей вслед, не в силах оторвать взгляд. Кэсси уделала его с зачетом, как мальца! Уложила на обе лопатки, и он вынужден был поставить подпись в ведомости. Узнать бы, что там за проблемы, из-за которых ей понадобился сертификат. Но Кэсси сказала как отрезала — личное, а он, Честер Гроув, не входил в круг ее близких людей.
Кэсси скрылась за дверями академии, и Чес, вздохнув, вскрыл конверт. Магией от него не несло, а аромат Кэсси — сладкий и свежий, как луг по весне — забивал все прочие запахи. Вряд ли она стала бы ему писать. Что бы там было? Мастер Гроув, я знаю, что вы хотели завалить меня на зачете. Мастер Гроув, я в курсе, что вы по уши в меня влюблены. Мастер Гроув, хватит глазеть на меня, ты не имеешь на это права, несчастный вервольф.
Вытряхнув из конверта сложенный пополам листик, Чес развернул его, пробежался глазами по строчкам, потом снова, и еще…
«Решение вашей проблемы находится в
Доброжелатель»
Почерк был ровным и красивым, хоть кое-где выскакивали игривые завитушки. Кем бы ни был этот «доброжелатель», он знает его тайну. Может, это всего лишь способ заманить его в подвал?
Впрочем, он, конечно, придет. Во-первых, чего ему бояться? Во-вторых, надо выяснить, кто его туда зазывает. В-третьих… Чес додумывал это уже на ходу, засовывая конверт в карман пиджака. В-третьих, если есть хоть малейшая надежда избавиться от проклятия, то он и в барабан залезет, и в трубу, и в губную гармошку.
Выскочив из академии, Чес перешел на бег и вскоре, разметав стражей некроса, уже входил в хранилище артефактов. Тут всегда было сумрачно и тихо: студентов сюда не пускали, только иногда водили на экскурсии, строго следя, чтобы никто не протянул шаловливые ручки к опасным экспонатам.
Шаги гулко отдавались в тишине, а тень взметнулась на стене, когда Чес взял факел. Плетение слежки никого не нашло, значит, в хранилище он один, не считая стражей. Спустившись по лестнице, Чес остановился перед дверью, на которой кто-то нарисовал мелом аккуратный крестик.
А вот это уже интереснее: живой засады нет, но присутствие нечисти ощущается холодом по затылку. Чес открыл дверь, взмахнул факелом, разгоняя тени, и его взгляд тут же приковал к себе большой барабан. Он лежал на полу перед старым колодцем, пухлый, как пивной бочонок, перевитый ремнями, которые сплетались в магические знаки и руны. Чес закрепил факел на стене, подошел ближе. Постучал по барабану костяшками пальцев. Звук получился неожиданно гулким, и он рефлекторно отдернул руку.
Повернув барабан на бок, прочитал на донышке сопроводительную информацию, которая была на каждом экспонате:
— Односторонний портал в Белогурию, родину Николаса Дудки. Запускается с помощью сердца.
Поставив барабан, Чес разочарованно хмыкнул и обвел взглядом подвал: столы, заваленные бумагами, которые никто не удосужился разобрать, шкафы, заставленные музыкальными инструментами.
— И это все? — спросил он. — В этом вся шутка? Отправить меня в Белогурию? Это, по-вашему, смешно?
— Это не смешно, а печально.
Призрачная фигура женщины проявилась из мрака, постепенно приобретая черты: большие глаза, длинный нос, платье какое-то древнее, каких уже и не носят.
— Мелани, — представилась она. — И опусти уже руку. Непонятно, как отреагируют артефакты, если ты заденешь их заклинанием.
— Честер Гроув, — сказал он.
— Мы знакомы, — буркнула она недовольно.
— Сильно сомневаюсь, — заметил он. — Я бы запомнил.
Мелани закатила глаза, поправляя складки на юбке.
— Честер Гроув, преподаватель боевки, вервольф и придурок, — перечислила она. — Я бы вообще не стала с тобой разговаривать, но очевидно, что сам ты с барабаном не разберешься.