На развалинах Мира
Шрифт:
Только сейчас я смог по настоящему представить и оценить тот маршрут, по которому мы ходили в свои прошлые вылазки.
Мы увидели и вершины гор. Настоящие горы, где на пиках белел, видимый даже отсюда, снег. До них было очень далеко, и надо было еще найти проход, в открывшихся скалах. Но теперь, после того, как живительное светило вновь появилось над нашими головами, мы уже ничего не боялись…
— Дар! Дар! — Ната, плача и смеясь, опрокинула меня на землю. — Солнце!
Солнышко! Оно вернулось! Оно — вернулось, Дар!
— Посмотри
Пес перестал радоваться и снова застыл, усиленно нюхая воздух…
— А ведь он даже не знает, какое оно, настоящее солнце…
Ната вытерла мокрые глаза, призывно махнув псу. Но тот остался на месте… И, постепенно, добродушное выражение его морды, стало вновь очень настороженным и суровым.
— Враг…
Мы вскочили на ноги. Казалось нереальным, что сейчас, после такой светлой радости надо вновь чего-то опасаться. Опять бояться того, что может выскочить из-за кустов и напасть. И, тем не менее, пес явно чувствовал чье-то присутствие…
— Вот оно… — Выдохнула, побледнев, Ната.
Из-за холма вынеслось несколько крупных псов. Они мчались в одном стремительном порыве, но, увидев нас прямо перед собой, мгновенно затормозили, срывая дерн с земли могучими лапами…
Несколько секунд стояла гробовая тишина. Все застыли каменными изваяниями, не производя ни единого движения. Только молнии, сверкавшие из глаз обеих сторон, выдавали всю степень напряжения… Ближайший к Угару пес, ощерил клыки и глухо заворчал. Угар, до того стоявший неподвижно, пригнул голову к земле, ответив ему тем же. На это вся стая сдвинулась с места…
— Наточка… — я побелевшими губами подозвал девушку к себе. Она молча потянулась к копью. Руки не дрожали — девушка приобрела опыт в наших прошлых столкновениях, и теперь, перед лицом смертельной опасности, была готова дорого отдать свою жизнь… Я отчетливо понимал, что перевес на стороне стаи — мы были на открытом пространстве, лишенные возможности воспользоваться луками. Их — девять рослых, мощных и ни в чем не уступающих нашему Угару, псов. Мы могли успеть убить двоих, троих — не больше…
Вожак тем временем повысил тембр своего рычания. Угар, пригнув морду к земле еще ниже, опять ему ответил — еще более зло и напряженно. Мы понимали — идет выяснение отношений на самом высоком уровне, и оттого, у кого первым не выдержат нервы, решиться, быть схватке или нет… Вожак выпрямился, бросив на нас очень внимательный взгляд. Он сразу оценил степень опасности вероятных потерь и коротко рявкнул. Вся стая стала нас медленно обходить. Я схватился за лук…
— Дар…
Ната показала глазами.
— Не стреляй… если не бросятся!
Я кивнул. Это было ясно и так. Угар совершил прыжок и приземлился почти у самой морды вожака. Нас пес был меньше последнего, хоть мы и думали, что расти больше уже просто некуда. Тот резко отпрянул назад, попятившись перед напором нашего пса. Но потом, словно устыдившись своей слабости, издал такое громовое рычание, по сравнению с которым, голос
— Сейчас все решиться…
Крайняя из собак — как оказалось, сучка, рванулась к Нате. Я спустил тетиву… На счастье собаки, в этот миг Угар толкнул меня своим задом и у меня дрогнула рука. Стрела вошла в землю перед самым носом псины! Она отпрыгнула назад и ощерила клыки… Вожак сделал шаг вперед и тоже пригнул голову. Мы замерли… И тогда, к нашему удивлению, она, взвизгнув, прыгнула к вожаку, сильно толкнув его всем телом, после этого, звонко лая, сразу устремилась в степь, даже не оглядываясь, следует ли за ней вся остальная стая. А затем, позабыв про нас, словно по команде, и все другие собаки сорвались со своих мест, и кинулись вслед за ней…
Пораженные и напуганные, мы смотрели им вслед, не понимая, что случилось — всего мгновение назад, стая была готова броситься на нас!
Ната обессилено опустилась на землю. Я кинулся к ней.
— Ната!
Она слабо отмахнулась рукой — сил говорить уже не было.
— Это не просто так… Будь внимательнее, Дар. Они не могли так просто убежать — их что-то спугнуло…
Угар продолжал рычать вслед так быстро убежавшей стае. Он никак не мог успокоиться и нервно реагировал на мои попытки его урезонить. Впрочем, мы и сами чувствовали себя не лучше. Сильный нервный стресс — вначале, появление солнца, потом дикие собаки — все вместе было слишком сильным потрясением… Но, как оказалось, на этом не закончилось.
Так же быстро, как и рассеялись, прояснившееся небо заволокли новые облака. Налетел сильный ветер и принес темные тучи, низко повисшие над головами и скоро закрывшие от нас это новое солнце. Стало значительно темнее, а может мы просто успели привыкнуть к краткому мигу, когда все было освещено солнечными лучами. Мы горестно наблюдали за этими изменениями, поражаясь тому, как быстро происходит смена погоды, в течении всего лишь одного часа… Угар стал чаще принюхаться и рвался в степи — в ту сторону, куда убежали собаки.
— Что это с ним?
— Чует новую обстановку, — я угрюмо отмахнулся, отвечая Нате, опечаленной тем, что тучи опять закрыли от нас светило. — Вот и бесится.
— Нет… Дар, я не знаю — как с вашими предчувствиями, но мне кажется, что нас ожидает хороший дождь!
— Да, будет гроза, — я согласился с ней, подбирая с земли наши вещи. — Не мешало бы поискать убежище, чтобы спрятаться от ливня. Может, поэтому собаки и не стали возле нас задерживаться?
— Дар, это не ливень.
Она смотрела на небо, шевеля губами…