На развалинах Мира

Вольный Владимир Александрович

Ветер тем временем продолжал дуть и, похоже, не собирался утихать, неся мельчайшие крупинки пыли и песка. Я укрыл морду пса тканью, сам достал повязку на лицо, и еще глубже вжался в землю. Пыль лезла повсюду — проникала сквозь плотно стянутые рукава, забивала рот и нос, скрипела на зубах, комом сбивалась в волосах… Мне было не очень-то хорошо, а щенку — и вовсе, паршиво. Он чихал, тер морду, и негодующе взлаивал — но ветер так и дул, засыпая нас в укрытии, и устилая все вокруг сплошным ковром. Да, в этой степи хватало сюрпризов, и этот оказался не из самых приятных. А ведь еще пару часов назад ничто не предвещало такого исхода. Ни встать, ни отыскать более подходящее

место мы не могли. Когда я приоткрыл лицо, чтобы рассмотреть местность, песок буквально иссек мне его, так и не дав ничего рассмотреть. Все было в сплошной пелене.

Пылевая буря продолжалась около трех часов. У меня отекли ноги, дышать под повязкой было тяжело. Но, стоило только слегка отодвинуть полог, под которым мы прятались, как песок начинал забивать горло и легкие, отчего и я, и пес, долго откашливались.

Ветер стих так резко, что я решил что оглох — так неожиданно он прекратил дуть. О том, чтобы продолжать движение к востоку, нечего было и думать — теперь все сливалось, и даже нюх щенка мог не помочь, если бы мы заплутали среди этого песчаного однообразия. Ничего не было видно — только темные скалы с одной стороны, и, едва различимые холмы — развалины города — на севере. Я вздохнул — так хорошо начавшееся путешествие, так плохо заканчивалось. Пес тявкнул и с силой отряхнулся. От его шерсти во все стороны полетела песчаная пыль.

— Живой? И то хорошо. Все, Черный, приключения закончились. Теперь бы нам до подвала, как ни будь, добраться…

Ветер принес с собой и большое количество сухой древесины — палки, ветки, сломанные деревца. Я собрал их в охапку и забросил за спину — если не успеем до развалин, ночевать опять придется в степи. Пес уловил, чем я занимаюсь, и тоже внес свою лепту — принес в зубах несколько веток.

— Соображаешь… Спасибо, родной. Будем вечером с огнем.

Я подумал — что, если навьючить охапку на щенка? Он мог бы справится с такой задачей — сила у пса имелась. Трудность этого заключалась в том, что вот научить его что-либо таскать на спине я еще не пытался. Но представить, как это будет выглядеть, я не успел. И пес, и я, одновременно подняли друг на друга глаза — я почувствовал, как знакомая волна обостряет мой слух, а руки напрягаются для предстоящей схватки! Пес прижал уши и заворчал…

Земля, метрах в пятнадцати от нас, вспучилась, комья полетели в разные стороны, и нашим глазам предстала запоминающаяся картина — уже знакомая, внушительная лапа, показалась над образовавшимся холмиком, потом другая — и на свет вылезло что-то, очень отдаленно напоминающее крупного барсука.

Рассмотреть толком я его не успел — собака сорвалась с места и с оглушительным лаем кинулась к зверю. Я только выматерился от злости — она непременно спугнет животное, надежду, увидеть которое еще раз, я уже потерял. В итоге, так оно и получилось. Пес подбежал к яме — оттуда вылетел ком земли прямо ему в морду, отчего мой щенок на пару секунд ослеп, а затем та же лапа отвесила ему такую затрещину, что он кубарем покатился с холма. Я вскочил, судорожно нашаривая копье. Но зверь, удовлетворившись проделанным, уже спускался по выкопанному ходу обратно. Я стоял возле отверстия и яро ругал щенка, а тот виновато поджал хвост, не решаясь подойти поближе. Мы опять упустили этого странного зверя — а мне так хотелось увидеть его вблизи! Я даже не думал, что он может оказаться опасным, из-за своей величины. Хотя, обычная росомаха, которая вряд ли была больше, запросто могла растерзать и щенка и предоставить нешуточную угрозу, для меня самого. Что-то очень знакомое было в его внешности — но я так и не смог заметить — что?

Пес

напрягся, навострил уши… Я подумал — это не спроста. И снова, как в прошлый раз, и далеко от нас, земля разлетелась, и на свет появились длинные когти… Я увидел их, и резко бросил:

— Стоять! Стоять, кому говорю!

Задень щенка этот зверь своими лапами всерьез — и я смело мог рыть ему могилу. Коготь зверя был в четверть размера моего ножа — а я не считал его слишком коротким… Пес, весь дрожа, рвался с места, но я был непреклонен.

Зверь не стал выползать — его лапа прошлась по краям ямы, как бы уминая землю, а затем скрылась в глубине. Он не стал показываться, видимо, чуя нас своим обонянием.

— Ну? Что делать будем?

Щенок скалил клыки, порываясь вскочить…

— Конечно. Куда тебе сейчас советовать.

Идея пришла внезапно. Я как-то читал, как лисиц, прячущихся в норах, выкуривают с помощью дыма. Как бы там не было — тот, кого мы преследовали, тоже обитал под землей. Правда, он умел рыть ходы с такой скоростью, что я диву давался… Но уйти от дыма даже ему будет непросто. Я перевел взгляд на охапку, оставшуюся на песке.

Задумано — сделано. Я сорвался с места и принялся, как угорелый, собирать все, что могло гореть. Дров, припасенных для костра, могло не хватить.

Огонь следовало устроить возле всех выходов, какие отрыл зверь, оставив только один — для тяги. Я не знал, зачем он так порывается наружу — может, песок и пыль занесли его ходы и он стремился к воде… Или пища зверька могла быть только на поверхности — неважно. Но снова сидеть и ждать, пока он соизволит выбраться — нет!

Пес привстал с места и спустился с холма, обходя его по кругу. Я не стал ему мешать, полагая, что урок пошел впрок и теперь щенок не станет напролом бросаться навстречу зверю, если тот вдруг выползет из-под земли.

Пес сделал один круг, второй, третий… Я не понимал его тактики, и с интересом следил за маневрами собаки. А он, опустив морду к земле, иногда останавливался, потом снова делал шаг и опять останавливался. Круги становились все уже — он постепенно поднимался к вершине. Он слышал зверя!

Я увидел, как из отверстия, оставленного специально, стал валить дым — внутренняя тяга работала безукоризненно. Но, на этот раз — не в пользу зверя. Кроме того, дым стал просачиваться из вовсе неприметных щелей в холме, далеко от того места, где мы находились — норы у того были солидные!

Мы оба увидели, как отвалился кусок земли, а затем, с надсадным кашлем, наружу вывалилось что-то бурое — и я не сразу понял, то это и есть тот самый зверь! Зато это понял мой пес! Он рванулся наперерез, отрезая ему дорогу к ближайшей дыре. Но и зверь оказался не менее проворен — он загреб лапами кучу земли, и так сильно швырнул ее навстречу, что щенок опять слетел с ног и откатился в сторону. Пока я вскакивал, зверь скрылся среди камней. Но теперь я знал, что он не сможет скрыться в норе — дым валил отовсюду…

Пес, отброшенный землей, беззвучно появился среди камней и, преодолев в несколько прыжков, около пяти метров, так же молча вцепился клыками во что-то… Послышалось злое, то ли рычание, то ли хрюканье, и я увидел, как бурая масса, прятавшаяся среди валунов, поднялась, словно на дыбы. Еще мгновение — и оно упало на спину, подмяв под себя щенка. Я закричал, подумав, что сейчас потеряю своего любимца. Но с ним не так-то легко было справиться — он ужом вывернулся из-под зверя и отскочил от него на пару шагов. Зверь тоже весь подобрался, не спуская со щенка настороженных, злых глаз. Я размахнулся и метнул копье. Оно впилось в землю возле самой морды