На развалинах Мира
Шрифт:
— Нашел? Нашел!
… Мы дошли до одной из луж, оставшихся не забитыми до конца песчаной бурей. Воды во фляге было на донышке, и я только смачивал губы себе, а щенку — протирал нос и глаза. По иному расходовать ее не было возможности.
Но пить из лужи я не рискнул — она вовсе не отличалась чистотой и свежестью. Пес, прильнув вначале, тоже вдруг фыркнул, и отвел морду в сторону — вода ему не понравилась. Там резвились какие-то мельчайшие организмы — я подумал, что пес не так уж и не прав… Тяжелая шкура упала с плеч — как она мне надоела! Мясо и жир
— Черный… Щеня!
Пес устало присел на задние лапы. Он еще раз лизнул поверхность лужи, и, сморщив нос, отошел назад. Я покачал головой — ну уж, если он не пьет, то мне и вовсе, не следует… В нос ударил тяжелый запах — шкура стала подванивать, а до дома было еще так далеко. Щенок втянул воздух и глухо зарычал.
— Успокойся, щеня. Это — уже мертвый… мертвая… Как правильно, то? Крот?
Свинья? Что, назовем это кротом? Нет, так и запутаться недолго — вдруг, настоящих кротов еще найдем. Большой, бурый, сильный, копает здорово… на свинью похож. Свинорыл! Согласен?
Пес недоуменно покосился на меня, и на всякий случай вильнул хвостом. Он сильно устал и предпочитал лежать возле самой кромки воды, ни на что не реагируя.
— Согласен. Понятно. Хорошо хоть не против, а то пришлось бы искать другое имя. Название. Интересно, а ты бы, что предпочел, а?
Я пнул шкуру ногой, и она, соскользнув, ушла в воду, сразу погрузившись на дно.
— Ну и пусть, — вяло подумал я. — Хоть вонять не будет…
Мы заночевали прямо возле лужи. Костер разводить не хотелось. Есть — тоже.
Кроме того, в желудках ощущалась непривычная тяжесть — сказывалось мясо убитого зверя, съеденное нами в таких количествах. Пес тоже мучился, и пару раз отходил в сторону — у него было расстройство желудка. Меня же доставала неприятная отрыжка. Да, дорвались…
К утру полегчало. Ветер, донимавший нас всю дорогу своей сухостью, снова сменился, и мы опять ощутили легкое дуновение тепла, прилетевшего с востока. У нас, отдохнувших и приободрившихся при виде знакомых очертаний, вновь появилось настроение.
— Ну что, собака? Домой? Домой… Придем, искупаемся, отоспимся, посидим пару деньков — и опять. Хорошо? На юг. Или — на восток? Все же, интересно, что там творится. А может — на запад, где яма? Где мы нашли меч и лук? Ты как думаешь?
Щенок гавкнул, подтверждая мое решение.
— Ишь, ты? На запад, значит? Ну-ну… Посмотрим.
Я поглядел на воду. Что-то кольнуло меня в сознании — что-то было не так, как вчера, когда мы ложились спасть… Я присмотрелся — точно! Шкура! Она выглядела совершенно иначе, чем когда я сбросил ее в воду. Вода распушила все шерстинки, и они как бы дыбом поднялись вверх. Между ними виднелись мелкие пузырьки кислорода, время от времени всплывающие на поверхность, отчего на луже появлялись пузырьки…
— Что это? Так. Похоже, что под этой лужей… Эй! Это же гейзер, щеня!
Рванет, зараза!
Но я ошибся. Все было спокойно, хотя шкура явно колыхалась под водой, словно ее кто-то подергивал за края. Я поддел ее копьем и вытащил наверх.
Это
— Знаешь что, Черный, в этой луже, по моему, кто-то есть… Или — что-то.
Дочиста обглодали. Да, правильно ты ее вчера пить не стал.
Я развернул шкуру и потряс ее, смахивая впитавшуюся воду.
— Ого! Просохнет — прекрасную шубку сшить можно! Если зима вернется…
Я подождал, пока вода стечет окончательно, но времени ждать, пока шкура просохнет, не было — жажда нас мучила очень сильно, а после произведенного эффекта, пить эту воду мы бы уже не решились ни за что…
Входя в пределы города, я обернулся, и посмотрел назад — на песчаную пустыню, из которой мы выбрались. Разведка, если не считать неудачи с бурей, в целом, прошла успешно. Я узнал главное — жизнь вернулась.
Странная, неведомая прежде, но — вернулась. Мне предстояло, либо влиться в нее, став равноправным участником, либо погибнуть, не приняв ее нового содержания. Но теперь, после стольких одержанных побед — и победы над собой, в том числе — я хотел жить!
Второе путешествие изменило многое. Я получил полное представление о земле, находящейся далеко за пределами городских руин, убедился в том, что они обитаемы — и теперь, более спокойно и уверенно, обдумывал предстоящую вылазку, на ту сторону реки. Да, я выбрал запад — не смотря на то, что там мы могли вновь столкнутся с теми тварями, от которых один раз уже убегали.
К возможной встрече я готовился…
Из всех возможных, в мишень, попадало двадцать шесть — двадцать восемь стрел. Это — из тридцати. Учитывая расстояние в сорок шагов и скорость, с какой я старался стрелять — результат не то, что, неплохой, а даже очень хороший. Силы натяжения, с которой я сгибал лук, хватало, чтобы пущенная стрела, прошивала мишень насквозь. На этот раз я приспособил для этого мешок, набив его трухой и щепками, а также кусочками, изрезанных в клочья, ковров. Эх, если бы у меня еще были настоящие наконечники! Я всячески старался усовершенствовать имеющиеся, но, к сожалению, лучшим средством для этого была их полная замена. Иначе говоря — отливка наконечников по форме. Изготовить ее было не сложно — глины под руками хватало. Но вот чем ее заливать?
Один раз я решил попробовать лук на дальность. Стрела пролетела почти триста шагов. Я усмехнулся — разговаривать, с неизвестным пока, врагом, можно и на расстоянии…
Как обычно, в снаряжении, присутствовали мешок с провизией, запасные мокасины, две фляги с водой, одеяло и накидка от дождя. Разумеется, веревка, и кое-какая мелочь, без которой обойтись порой, было трудновато — вроде нитки с иголкой или спичек, завернутых со всей тщательностью в непромокаемый мешочек. Ну, и оружие — я взял с собой все. Меч, копье, лук.