На развалинах мира
Шрифт:
И все же, дождь меня напугал. Мне стало так жаль своих новоприобретенных сокровищ, что я сразу решил отложить все дела на потом, а вначале навести порядок на стеллажах и, по возможности, повыше поднять все, что могло пропасть в первую очередь если бы вода прорвалась вовнутрь. Заодно я стал их сортировать по принадлежности и датам употребления. Ведь, хоть они и хранились в постоянной температуре, но не могли лежать вечно. Мне следовало знать, что можно есть, а что стоит выбросить в первую очередь. Подземные толчки разбросали немало коробок и стеллажей – работы хватало. Одна секция была полностью наполнена пакетами с крупами – и, в частности, с расфасованной мукой. Это меня крайне обрадовало – я умел печь хлеб и надеялся, что в скором времени смогу сделать себе лепешки. Кроме муки, в мешках, стоявших в этой секции, была насыпана гречка, горох, фасоль – и еще около двадцати наименований, некоторых из них я даже не знал, и потому решил, что они привезены к нам, откуда-то с жарких стран. Надписи на мешках подтверждали мое решение. Вторая секция была составлена из стеклянных банок – как больших, так и маленьких. Тут присутствовали и
В подвале были не только продукты. Там же, где я нашел одеяла, находились несколько упаковок с флаконами различных шампуней, гелей, кремов и всего прочего, что составляло бы набор для целого отдела, торгующего таким вещами. Разумеется, там было и мыло – я смог наконец-то отмыть свои руки от грязи.
На одном стеллаже я обнаружил коробки, где находились лекарства. Вот было радости! Целый ряд ящиков, укомплектованный лекарствами. Здесь присутствовало очень много различных наименований, о многих из которых я не имел ни малейшего понятия. Но те, которые были мне известны, уже не могли оказаться лишними. В городе, полностью лишенном, каких либо средств защиты, это было даже главнее еды. Любая травма, любая болезнь, не остановленная вначале, могла привести только к смерти. А с помощью этих коробок я получал очень серьезный шанс уцелеть, в такого рода неприятностях.
Еще одна, очень нужная находка – это стеллаж со швейными принадлежностями. Я вначале не обратил на него внимания, не заметив среди ткани и одеял. Там в изобилии лежали всевозможные нитки, пуговицы, иголки и прочая мелочь, без которой теперь так сложно было обойтись. А в подсобке, под столом, оказалось большое ведро, целиком наполненное длинными гвоздями. Я еще не знал, для чего они могут пригодиться, но на всякий случай залил их маслом – чтобы не ржавели. Гвозди были очень крепкие – скоре всего, даже не современные. Как и откуда они вдруг появились в этом магазине – это уже осталось загадкой. Но я чувствовал, что рано или поздно потребность в них возникнет.
Перебирая все это богатство, я подумывал и о другом. Рано или поздно, мне придется полагаться на себя, а не на этот склад, так кстати найденный мною под холмом. Все могло испортиться, сгореть, быть залито водой или быть раздавлено… и тогда от голодной смерти могли спасти только руки и ноги. Но и руки и ноги, к этому времени должны были научиться сами добывать пищу для тела. Хотя, я пока не представлял, что можно найти в развалинах города, чтобы заменить этим сокровища подвала. Разрушенный город не внушал оптимизма – за все время моих странствий я очень редко видел что-либо живое – в основном, это были либо крысы, или одичавшие кошки и собаки. Встречи с ними заканчивались ничем – обе стороны решительно и бесповоротно избегали друг друга. Я опасался слишком крупных серых тварей, боясь их численности. А кошки сами удирали от меня со всех ног, явно понимая, что я стану смотреть на них не как на домашних любимиц… Что касается собак, то те были не лучше крыс – если бродили по развалинам не в одиночку. Стая крупных и клыкастых созданий представляла собой силу, с которой нужно было считаться. Правда, встречи с ними были редки, а потом, вообще, сошли на нет – вероятно, все они покинули город в поисках пищи. Ну а встреча с людьми… Я не особо обольщался – раз за такое количество времени, нигде, ни в одном районе, я не встретил ни одного живого человека, то надеяться на то, что это произойдет сейчас – наивно. Нет, конечно, не могло быть так, что из всего многомиллионного города – да что там, всей страны, уцелел только я один! Хотя, все мои скитания убеждали меня в том, что доля истины в этом есть, и немалая… Есть ли они, эти уцелевшие люди?
Увы, в этом магазине не было отдела, торгующего оружием. А если и находился – он был для меня недоступен. Вспоминая монстра, найденного мною среди груды человеческих тел, я не мог не представлять себе, что встреча с таким красавцем станет для меня очень печальной – если мне нечем будет от него отбиться. И, на этот раз, какая-то железная труба, не могла решить проблемы. Чуть обжившись, я стал искать, из чего изготовить то, с чем можно было бы без опаски бродить по городу, а возможно – и далее…
Тем не менее, в подвале было оружие. Прежде всего – те самые топоры. В умелых руках они представляли собой грозную вещь – но вот только руки у меня не были предназначены для разбивания чужих голов. Мне никогда раньше не приходилось поднимать их на человека. И, если не считать случая с кошкой – то и на зверей. Я выбрал из топоров один, не слишком большой, и, промучившись почти весь вечер, более или менее правильно обломал ему обухом другого, слишком широкие края – так, чтобы лезвие стало более узким и удобным. При этом я отбил себе все пальцы! Тщательно заточив его на бруске, я нашел снаружи подходящее деревце, обтесал его и изготовил топорище. Я сделал его несколько длиннее, чем обычно. Теперь, таким топором, можно было действительно, кого ни будь убить!
Раз отпала проблема поисков еды, то появилась масса свободного времени, которое я теперь мог использовать, на что ни будь другое. Следующим моим шагом в деле благоустройства подвала стал очаг и стены. Я натаскал в убежище кирпичей, предварительно собирая их отовсюду. Вместо цемента послужила глина – я надеялся, что когда в очаге станет постоянно поддерживаться огонь, то она засохнет и закаменеет, а не рассыплется, что было вполне вероятно. Выбрав среди комнат две, которые я решил использовать как жилье, я стал возводить стену, ограждающую склад от этих секций. Работа была долгой и нудной. Покончив со стеной, я навесил на проходы по несколько одеял и, таким образом, тепло, которое стало появляться в жилом помещении, не стало попадать в остальные комнаты. Третья секция – та, в которую я попал вначале, стала промежуточной. Там был сделан подкоп – я теперь мог, лишь немного пригибаясь, выходить наружу по крутой лестнице, вырубленной прямо в земле. Хоть выход и представлял собой просто слегка увеличенный лаз, но и для него потребовалось придумать двери – чтобы никто не мог проникнуть в подвал во время моего отсутствия. Для этого прекрасно подошла дверца от автомобиля. Я укрепил ее на ремешках, и теперь она даже стала открываться, как настоящая. Еще несколько пожертвованных одеял внутри и специально натянутая грязная тряпка снаружи – и дверь была готова. Теперь, не зная о том, что здесь вход, никто бы не смог его увидеть. Я и сам, отойдя от лаза на пятьдесят шагов, уже не различал, где просто мусор, а где хитро спрятанный выход.
Еще одна задача – вода. В подвале нашлись две больших бочки. В одной хранилось масло. Мне пришлось перелить содержимое из нее в бутылки – я собирал их очень долго, по всему периметру холма. Зато, освободив бочку, я мог теперь использовать ее как хранилище для воды. Когда придумал, как греть воду – стал устраивать себе что-то, вроде ванны и парной, одновременно. Вторая бочка была пустой, и ее я решил наполнить питьевой водой – чтобы не лазить за ней постоянно в гейзер, или, какую ни будь, лужу. Но эта проблема тоже быстро отпала – примерно в полукилометре от места, где я поселился, я наткнулся на небольшое озеро. Прямо посередине его фонтанировал гейзер. Вода была слегка теплой и довольно чистой. Наверное, он бил откуда-то из большой глубины. Вода не успевала засориться всем, что лежало на берегах. Я пробирался прямо к центру и, дождавшись, пока начнется очередной выброс, подставлял ведро.
Когда подсохли кирпичи у очага, я испытал его – и, на мою радость, глина не растрескалась, а застыла, как литая. А, положив на боковые стены, несколько стальных прутьев – получил жаровню. Теперь я мог смело готовить на ней все, что угодно. А найти подходящую посуду среди обломков и руин – это не составляло особенных трудностей. Правда, вся она была помята или расколота. Но и среди всего этого мусора я нашел пару подходящих сковородок, несколько различных кастрюль и чайник. Ложки я вырезал из дерева – это оказалось совсем не сложно – если не учитывать, сколько времени это у меня заняло.
После всех этих забот, пришло время привести в порядок себя самого. Нагрев воду в ведрах, на очаге, я наполнил ею свободную бочку и стал мыться. Я не жалел ни мыла, ни шампуни – пена лезла из бочки во все стороны, а я нежился в горячей воде с блаженством бегемота, попавшего в родную стихию. Найденной бритвой я соскоблил многодневную щетину и при неверном свете светильников довел бритье до логического конца. Как ни странно, но я умудрился ни разу не порезаться – хотя опасной бритвой брился в первый раз в жизни. Постепенно, по мере удаления бороды, на меня, из обломка зеркала смотрело совершенно чужое лицо… Пара шрамов, полученных неизвестно где, складки под глазами и несколько новых морщин… А более всего, впечатляли волосы – длинные, уже лежащие на плечах, и, какого-то, ненормального, светлого, вовсе не присущего мне, цвета. Они перестали быть моими – я всегда имел волосы обычного, русого оттенка. Эти же стали светло-серыми, или, скорее, стальными и даже отливали металлическим блеском. А, может, мне это только казалось при бликах огня. Я покачал головой – перемена была разительной. После купания и последующего натирания всех моих болячек целебными мазями, все мои шрамы и раны стали очень быстро сходить. Хватило пару дней, чтобы самая долго мучившая меня ссадина на руке – после того как я обварил ее в кипятке – прошла, не оставив и следа. Вернее, следов-то хватало – и руки, и все тело были изукрашены ими в достатке.