На развалинах мира
Шрифт:
Я пользовался простой схемой, или решением. Найти широкую улицу или бульвар. На нем должно было располагаться очень много магазинов. Но обнаружить сам бульвар пока не представлялось таким простым делом, как я решил вначале. Все они – в смысле, весь город – стали похожи на россыпи каменных барханов, где здания были перемешаны с землей и железными конечностями в виде труб, арматуры, вывернутых и согнутых балок… К тому же, подземная волна изменила весь ландшафт до полнейшей неузнаваемости. Город больше не был ровным – везде, где я только не проходил, он являл из себя сплошную череду сопок и холмов. Одни более возвышались над другими, и в этом было все их отличие. И такая картина простиралась во все стороны – достаточно было подняться на холм повыше, чтобы в этом убедиться лишний раз.
И все-таки, я обнаружил нужный мне ориентир. Хотя его могло
Как бы не было сложно передвигаться по искореженному городу, примерно через километр после того, как я увидел обломки статуи, я подумал, что нашел то, что искал. Уверенности не было – расстояние, пройденное мною, указывало на то, что пора остановиться и осмотреться. Будь это обычное землетрясение – мне было бы легче. Но все осложнялось тем, что по городу прошлась и подземная, и водяная волна. Плюс – воздушная, от ядерного взрыва. А еще толчки, ставшие стихать только в последние дни. Все это превратило город во что-то совершенно неузнаваемое. Как после всего этого оставались еще кое-где держащиеся стены, или уцелевшие дома – необъяснимо…
Я ходил практически по одному и тому же месту. Где-то под моими ногами должен был находиться тот пресловутый магазин, на который я так рассчитывал. Несколько часов усердных поисков ничего не дали – я не мог найти ни малейшей зацепки, что бы его обнаружить. И, как назло, споткнувшись, я вывернул ногой вывеску, усердно приглашающую, что ни будь купить. Покупать я ничего не собирался, но и взять даром – не получалось… Потихоньку мной стало овладевать отчаяние. Магазин был здесь, я это чувствовал. Но как в него попасть? На вершине холма, где я стоял, дул сильный ветер. Он носил обрывки бумаг, какие-то щепки и вездесущий песок. Правда, я уже не пользовался повязкой – песка стало намного меньше, чем в первые дни. Пыль попадала в глаза, и мне приходилось их сильно щурить, чтобы грязь не залепила их полностью. Счастья можно было попытать и в ином месте – таких крупных супермаркетов хватало в городе. Но, как их отыскать среди этого нагромождения… и как попасть, если и в этот я никак не могу найти дороги? Так, ничего не решив, я от расстройства не стал чего-либо предпринимать и остался на ночевку здесь же – под холмом. Забираться под кажущиеся крепкими плиты, которые иногда образовывали нечто вроде шатра, если упирались друг в друга, я не рискнул. Один раз я уже видел, как такое сооружение без всяких видимых причин, начало крениться и свалилось, поднимая тучи пыли и придавливая все, что под ним находилось.
Вдобавок, в третий раз за один день, стал лить дождь. Он долго собирался, пару часов ветер носил тяжелые тучи, и вот они разродились крупными, темными каплями. Грязь, по-прежнему, падала с неба, словно в нем скопилась вся пыль, поднятая при взрывах и так и не упавшая обратно. Так и не найдя среди всякого хлама одного единственного, пригодного зонта, я стал таскать с собой кусок ткани, который натягивал на что ни будь, если оказывался на открытом пространстве и не мог спрятаться от воды подальше. Вот и сейчас, я вытащил его из-за пояса и принялся разворачивать, кляня и дождь, и пыль, и все, что со мной случилось… Хорошо хоть, что это был не ливень – разница
От злости – опять неудача – я принялся расшвыривать всякий хлам, мешающий мне попасть в подобие убежища – сгоревший автомобиль с уцелевшей крышей. Хоть в ней и не было стекол, но от падающей воды она могла спасти – крыша ее оставалось непроницаемой. Я взмахнул рукой, отбрасывая какое-то бревно, и рассек ладонь. Охнув от боли – бревно выскользнуло и ударило меня прямо в лоб, я подскочил, и, потеряв равновесие, покатился к подножию холма. Удар был такой силы, что у меня потемнело в глазах. На какое-то время, потеряв представление о том, где я нахожусь, я присел и схватился за голову руками. Зажившая после полученных сотрясений, она опять стала раскалываться от боли, и мне уже не хотелось ни о чем думать, кроме одного – чтобы она оставила меня в покое.
Когда боль немного утихла, я увидел прямо перед собой тоненькую струйку пара. Уже не обращая внимания, ни на дождь, ни на то, что я сижу в грязи, протянул руку, желая проверить, что это такое. Ладонь ощутила тепло. Мне вдруг показалось, что если в магазине уцелел подвал – то это свидетельство того, что он находится здесь. Вроде того, что в нем, почему-то, должен находится газ, и теперь именно он в виде этой струйки пытается вырваться наверх. Хотя, как он не улетучился оттуда по прошествии такого количества времени? Не задумываясь обо всех этих вопросах, достал спички – я обнаружил несколько коробок, обыскивая одежду на свалках – и поднес руку к этому пару. Фантазия рисовала что-то очень интересное…
Большей глупости я еще никогда не совершал! Почему меня не предупредило мое чувство опасности – отдельный вопрос. Возможно, мой ушибленный череп перестал воспринимать сигналы, и теперь, за это, жестоко поплатилось все тело. Взрыв, последовавший вслед за моим движением, отшвырнул меня шагов на двадцать, и я потерял сознание, приложившись спиной о груду булыжников. Хоть мысль оказалась правильной…
Это была тупая, совершенно необъяснимая, идиотская логика – и при всем этом она себя оправдала! Кое-как выкарабкавшись из-под обломков, я подполз к образовавшемуся отверстию. Целый день я потратил на то, чтобы отыскать вход в магазин, и теперь вход в него был передо мной. Темный, жутковатый, пахнувший не продуктами, которых я жаждал, а гарью и еще чем-то, не очень приятным. Там могло быть все… а могло не оказаться ничего. Здание сложилось всеми своими этажами и могло раздавить все так, что я бы не смог достать то, что искал, ройся я здесь хоть месяцами.
У меня не было ни фонаря, ни факела, и лезть в темноту отверстия приходилось наугад, не зная, что меня там ожидает. И все же я ликовал, всем нутром ощущая, что мои старания не напрасны. Возле выхода валялся оторванный вентиль газового баллона. Это на самом деле оказался газ – просто ушиб головы трансформировал знакомый запах во что-то вовсе невероятное. Почему баллон открылся именно в этот момент, когда я упал возле него – это узнать было уже невозможно. Но сам баллон действительно оказался возле входа в подвал и взрыв разметал все, что в него забилось, позволив мне туда проникнуть.
Это могла оказаться просто ниша, выемка – а я полз и полз внутрь, уверенный на все сто, что это именно то, что я так долго искал. Провалившись в итоге куда-то в яму, отчего к моим шишкам добавилась еще одна, я почувствовал под ногами твердую поверхность. Я приподнялся – ничего. Поднялся полностью – тоже. Дрожащими от возбуждения пальцами чиркнул спичками о коробок – и без толку. Коробок попал в воду, и теперь мокрые головки напрасно тратились, одна за другой падая возле моих ног. Только одна, после десятка безуспешных попыток, на пару секунд вспыхнула слабеньким пламенем, чтобы тут же угаснуть – но, за эти мгновения, я успел заметить тянущиеся стеллажи и ряды коробок на них. В полной темноте я сделал несколько шагов и, наткнувшись на стеллаж, принялся исследовать его содержимое вслепую. Руки нащупали несколько банок. Я догадался, что это консервы. Уже это оправдывало все мои труды – а ведь дальше должно было быть еще многое, из того, что я надеялся здесь обнаружить. А вскоре пальцы наткнулись на узкий и знакомый предмет, который оказался обыкновенной зажигалкой. От волнения я долго не мог найти крышку, которой она открывалась. Но потом, справившись с сердцебиением, все-таки добыл огонь.